— Меня никто не знает, так что какая разница? Если меня увидят в городе, всё равно не узнают, — вопрос–испытание, лучший, какой я могла придумать за короткое время раздумья.
Я увидела, как на мгновение сверкнули её белые зубы, впившись в нижнюю губу. Она сделала вид, что глубоко задумалась, как будто мои подозрения не имеют никаких оснований.
Потом она рассмеялась.
— Вы говорите правду, Амелия! Действительно, кто вас тут узнает? Ведь наша тайна сохранена, не так ли, Конрад? Вы не слышали никаких сплетен или рассуждений? Не задавала ли в последнее время леди с куриными мозгами, служащая нашей преподобной аббатисе, подозрительных вопросов? Вы увидите, Амелия, — тут она повернулась ко мне, не ожидая ответов барона, — что двор хватается за слухи и сплетни, как голодный за мясо. Скука — наша величайшая ноша, мы разгоняем её болтовнёй, правдивой или же нет. Сплетня может пробежать по городу со скоростью огня. Конрад, успокойте нас. Что говорилось, что вы слышали?
Барон улыбнулся.
— Ах, Луиза, пока никаких слухов. Тайна сохранена так хорошо, что можно подумать, что кто–то оживил великого колдуна и тот волшебством запечатал губы…
Графиня вздрогнула и, к моему удивлению, сразу стала серьёзной, хотя именно такого ответа, видимо, ожидала. А барон продолжал:
— Все поверили, что наш достойный полковник был вызван к умирающему родственнику в страну, из которой произошло его семейство, а вы с графом отправились на юг, чтобы проконсультироваться у известного врача по поводу подагры графа. Вас, во всяком случае, всем недоставало, дорогая леди; скука, на которую вы только что пожаловались, серой тучей затянула наше небо. Не стану отрицать, что ходили и некоторые… рассуждения, которые, как джентльмен, не буду вам повторять. Но относительно истинной цели вашей поездки — нет, абсолютно ничего! — начал он свою речь в тяжеловато игривом тоне, но закончил совершенно серьёзно и так выразительно смотрел при этом на графиню, как будто ему было очень важно, чтобы она поверила.
Она снова приняла легкомысленный тон.
— Ну, в таком случае, если я привезла с собой новую подругу, почему бы не показать ей город? Так как моя подруга в трауре, никто не будет ожидать, что она появится со мной в обществе. Разве это не соответствует нашим желаниям?
— Конечно, — но барон не улыбался. — А что скажет о ваших планах достойный полковник?
— Этот! — Графиня щёлкнула пальцами. — А что он может сказать, если мы никому не сообщим, а просто поступим, как хотим? Он не посмеет привлекать к нам внимание, иначе то, что поручено ему сохранить в тайне, станет предметом сплетен. Он всегда слишком много о себе думал, особенно в последнее время, когда курфюрст попал в такую зависимость от него. Скажите мне, Конрад, почему… — в голосе её проскользнуло раздражение. — Как и почему этот — этот иностранный авантюрист, этот наёмник, если говорить правду, стал таким близким к его высочеству человеком? Вы только что говорили о колдуне. Уверяю вас, полковник обладает такими силами!