— Вы имеете в виду ожерелье, которое показывал вам Хакрун? — спросил Кейн у Лоренса.
Голландец энергично кивнул.
— То, что я отказался купить, — ответил он, взглянув на внимательно слушающего самоанца. — Вполне может быть. В некоторых местах оно стоит многие тысячи. Его можно использовать и для шантажа. Но если у него забрали «Нараратну», где он сам её взял?
— Не будем сходить с курса, — вмешался Ван Блеекер.
— Итак, торговец задержался, надеясь вернуть свою собственность?
— Так считает мой свидетель, сэр. Но после посещения американцев сегодня днём он исчез. И я ничего не смог узнать об этом исчезновении. Как будто даже упоминать об его исчезновении запрещено.
— Вполне вероятно, — заметил Сэм. — Тут есть обычай молчать о делах, которые считаются не подходящими для чужеземцев. Ещё какие–нибудь новости?
— Только то, что недавно в дом Абдула Хакруна были приглашены три человека, и один из них — капитан «Летящего по ветру».
— Похоже, мы расшевелили муравейник. Разговариваем с торговцем, и он тут же исчезает. Навещаем старого господина, и он посылает за капитаном своего корабля. Если бы я был мнительным… — Кейн рассмеялся.
Но Ван Блеекер внимательно разглядывал Фортнайта.
— Мне сообщили, что у тебя есть документы помощника…
Фортнайт достал из кармана пиджака, который нёс на руке, прочный конверт л вытряхнул оттуда несколько сложенных вчетверо листков. Когда Ван Блеекер прочёл третий, брови его поднялись, он положил документы и снова посмотрел на самоанца.
— Итак, ты служил у Редферна?
— Да, сэр. Он научил меня всему, что я знаю.
— А что стало с капитаном Редферном?
Лицо самоанца оставалось бесстрастным, но Кейн заметил, что он крепче сжал полу пиджака.
— Мы шли на север на «Леопарде». Капитан Редферн несколько дней не включал радио, у него был приступ лихорадки. Японская подводная лодка разорвала нам днище, прежде чем мы узнали об объявлении войны. Это было 10 декабря 1941 года. Мы спаслись в лодках, вернее, в лодке, потому что успели спустить только одну до того, как «Леопард» затонул. Японцы расстреляли нас из пулемёта, и капитан…, капитан погиб, сэр. Через две недели выживших подобрал американский эсминец.
Потом я плавал на грузовых кораблях, где мог найти место. Но я самоанец, и не все капитаны похожи на Майкла Редферна. Им не нужен офицер–туземец…
— У меня все офицерские должности заняты, — заметил Ван Блеекер.
— Знаю, сэр. Но я уже какое–то время провёл в Манадо и хотел бы уплыть. До того как капитан Редферн сделал меня своим помощником, я был неплохим матросом.
— Хорошо. Скажи Фельдеру, чтобы внёс тебя в список. Мне пригодится человек с твоим знанием островов.