— Кхе — кхе, — дала я о себе знать.
— Ой!
Девушка подскочила на месте и ударилась головой об висящую сверху полку. Опустившись обратно на стул, она стала тереть ушибленный затылок. Хмыкнув я села на соседний стул и, положив руки на стол, положила на них голову.
— Ну? — напомнила я о себе.
— Что «ну»? — пробурчала девушка, хмуро глядя на меня.
— Чего в такое позднее время не спишь?
— Не хочу, — пробурчала собеседница.
— Таки прям не хочешь? — улыбнулась.
Элла же, зевнув, потерла красные от усталости глаза и опустила взгляд в кипу бумаг.
— Таки прям, — кивнула она.
— А зеваешь чего? — стала допытываться я.
— Просто.
— Секретничаешь?
Какая‑то она жутко не разговорчивая. А я, между прочим, подружиться хочу, мне скучно в компании мужчин и прожорливого пса.
— Не считаю нужным говорить, — пожимает плечами.
— То есть, партизанить будешь? — прищуриваюсь.
— Угу, — бурчит, не отрываясь от бумаг. А у самой‑то глаза на мокром месте. Не порядок. Здесь что‑то не так.
Приподнявшись, я схватила бумаги из‑под ее носа и стала их просматривать. Боже мой, что за абракадабра? Этот язык я явно не изучала.
— Это что такое? — спросила у Эллы.
Она выхватила из моих рук бумаги и снова углубилась в их изучение. Снобизм. Как есть снобизм. Зану — у-уда.
Хмыкнув, я снова стащила у нее бумаги. Грозно засопев, Элла встала из‑за стола и, уперев руки в столешницу, прищурила невероятно красивого оттенка серого, глаза.
— Ты издеваешься? — прошипела моя собеседница.
— Не — а.
— Отдай.
— Не — а, — качаю головой. — Пока не расскажешь, не отдам.
— Это шантаж? — изогнула голубая девушка аккуратную бровь.
— Угумс, — киваю.
— И зачем тебе это нужно?
— Будем считать, что мне любопытно, — подперла я кулаком подбородок и выжидательно посмотрела на Эллу.
— Ты ведь не отстанешь? — обреченно спросила та.
— А ты догадливая.
— Ладно, — махнула Элла рукой, — я в отделе координации работаю, маршруты просчитываю. Начальник работой грузит, вздохнуть не могу. Вот и сейчас, сижу… просчитываю, — она опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Ведь это не все, так? — насторожилась я.
— Не все, — она убрала руки от лица, и я заметила пару слезинок в уголках глаз.
Та — а-ак.
— И — и-и? — подтолкнула ее к откровению.
— Ну… начальник очень суров и…
— Не мнись, говори как есть, — я стала терять терпение.
— Он ведь не просто так меня работой грузит… Я ему отказала в свое время, вот он и решил свою злость на мне вымещать.
— Он к тебе пристает что ли? — я подскочила с места и приложилась затылком об злосчастную полку.
Да чтоб ее! Бо — о-ольно. Плюхнувшись обратно, стала натирать ушибленное место. Элла еле слышно хихикнула. Но уже через секунду опустила голову и снова уткнулась в макулатуру.