Миссис Джигли старается, но нашему привелегированому пациенту не везет страшно. Только-только он успел оправиться от визита Темной Леди, я даже разрешил ему выходить в коридор и во внутренний дворик подышать свежим воздухом. Как раз в том внутреннем дворике, сто лет никому не нужном, бедолага-Люциус сталкивается с новым ассистентом Ираклия. Этот парень имеет дурацкую маггловскую привычку курить, порицаемую наставником, а потому скрывается везде, где только можно. Люциус и ассистент учились вместе и вместе, похоже, делали свои татуировки. Уж не знаю, какие там ассоциации с диссоциациями приключились, про них миссис Джигли лучше расскажет, но Малфою становится резко плохо. И менталистка опять погружается в пучины чужого бреда величия.
Я обратил внимание на одну любопытную особенность. С тех самых пор, как в ритуальном зале был открыт источник, я постепенно стал чувствовать отделение как единый организм на уровне ощущений. И если я чуть поднапрягусь, то смогу слышать любые разговоры, ведущиеся тут. Наверно, это сродни тому всеведению, которое демонстрируют директора Хогвартса. Ясное дело, я молчу о своих новых возможностях и не злоупотребляю ими.
После той встречи во внутреннем дворике Малфой надолго ухудшается. Опять закрытый бокс и никакого послабления режима в виде запонок. Запонки и турецкие туфли без задников приходится вернуть Нарциссе, которая так верит меркантильному Райзенбергу, что даже не переживает за мужа. Раз отдали запонки, значит не нужны они, вот и все. Миссис Джигли беседует с пациентом ежедневно, ради него она даже сократила прием остальных сумасшедших.
В один прекрасный момент она говорит, что больше не может прятать больного от объективной реальности и выставляет его гулять по коридору и внутреннему двору. Вроде как, только встретившись с травмирующими воспоминаниями, он сможет их преодолеть и начать жить заново. Ну, или не преодолеть и продолжить жить как раньше. Зачем это нужно я не понимаю, но в менталистике я и не собирался разбираться.
Через некоторое время сумрачный Малфой наталкивается на такого же сумрачного ученика грандмастера. Если бы они оба были в черных пальто, то фотография этой встречи стала бы вершиной вампирского портфолио. Но мне нечем снимать, да и модели одеты во что придется. Меня они не видят, вообще-то я сижу в своем кабинете и нагло пользуюсь новообретенными способностями контролировать пространство. То есть, подслушиваю и подглядываю.
Малфой удивляется тому как его друг скоропостижно исчез из Хогвартса и пропал потом почти на полгода. Тот стоит мрачный и насупленный, но это не показатель, он всегда такой. Люциус и рад бы что-нибудь съязвить, да не получается — его заметно покачивает и сил на колкие остроты нет. Стоят, молчат, потом зельевар буркает, что попал сюда точно так же как и Малфой, экстренно, упакованный в десять слоев Стазиса, по причине пробудившегося проклятия. Малфой удивляется уже по-настоящему и хватает собеседника за левый рукав, потом они переглядываются, синхронно кивают и одновременно закатывают рукава. И в полном обалдении смотря друг другу на руки. Не иначе, ожидали увидеть там что-то другое, а именно, дебильненькие татуировочки, которых больше нет. Потом еще немножко стоят и Малфой сползает по стене. Пантомима на Венецианском карнавале, иначе назвать это действо невозможно.