Миссис Стаут ахает в нужных местах, кивает и всплескивает руками. Она сочувствует Райзенбергу. Зато я, ставя огневиски на письменный стол, нагло прерываю их идиллию и спрашиваю его, кто же он тогда, если его окружают злокозненные евреи. Райзенберг совершенно не смущаясь отвечает, что он русский волхв, и может всем желающим продемонстрировать посох в подтверждение его слов. И затем говорит, обращаясь к сестре Стаут, что еврейские родственники это большое несчастье, и лучше бы ей, Ливи, никогда такими не обзаводиться.
Планы на вечер мы с Райзенбергом все-таки согласовали, тем более, огневиски очень кстати для его израненной души. Он мне так и сказал и сказал, что одной бутылки мало, но у него есть что-то, подходящее случаю, в столе. А потом пришлось преывать беседу, потому что к райзенбергу пришел лечиться очередной благородный лорд, а я побежал отлавливать кого-нибудь из менталистов, прочно окопавшихся в моем отделении. Вообще удивительно, вот барышню с бусами я за свою не считаю, а доктора Ирвина считаю. Хотя должно быть наоборот — Виолетта волшебница, а Ирвин маггл из магглов.
Менталисты мне нужны для того, чтобы узнать новые подробности из жизни мадам Лестрейндж, надо ведь что-то в истории писать, я же ее лечащий целитель. Менталисты нашлись довольно быстро, они в компании Форсмана сидели в ординаторской и имели растерянный вид. У них возникла проблема, они привели обещанного Ирвином специалиста и потеряли его. Миссис Джигли провела в Мунго доктора Ирвина и доктора Уоллеса, Ирвин благополучно добрался до «Проклятий крови», а Уоллес исчез где-то в районе главной лестницы. Его надо искать, но надо искать так, чтобы никто не догадался, что в Мунго протащили контрабандой маггла и потеряли. Форсман уже начал строить версии, но пока ничего путного не построил.
Заглянувший в ординаторскую Гвендаэль, видит наше скорбное собрание и омерзительно жизнерадостным тоном вопрошает, что то у нас такое случилось. Барышня с бусами берется пересказать ему историю злоключений нарушителей Статута Секретности. Малфою особенно любопытно как выглядит пропажа. Судя по описаниям Виолетты, доктор Уоллес выглядит как нормальный целитель-менталист, но только одет в маггловские джинсы и длинные волосы забраны не заколкой, а резинкой. На нем довольно много серебряных украшений, поэтому его вряд ли заподозрят в маггловском или полукровном происхождении, но все равно надо поторопиться, вдруг он попал в беду.
Малфой с тихим смешком сообщает, что главная беда, которая может поджидать бедолагу в Мунго это какие-нибудь молодые целительницы и сестры, которым очень хочется замуж. В общем, искать его надо или у собратьев-менталистов, ибо подобное притягивается подобным, или в ординаторской детского, уже обработанного Конфундусом и Империо и собирающегося под венец с какой-нибудь предприимчивой ведьмой. Миссис Джигли деликатно интересуется, почему Гвендаэль подозревает педиатринь в похищении Уоллеса, ведь его кто угодно мог украсть с матримониальными целями, те же хилерши могли или Уайльд. На что Малфой отвечает, что хилершам с утра некогда людей воровать, у них операции, а Уайльд нормальный человек, в отличие от обнаглевших баб из педиатрии. Сказав все это, Малфой удаляется работать, а мы решаем отправить делегата в менталистику. В детское идти лень, детское у нас далеко, через два перехода по подвалу, третий корпус, а менталистика тут рядом. МиссисДжигли подхватывает под ручку Виолетту и они вместе упархивают на поиски, я смотрю им вслед и думаю о том, что опять наши больничные незамужние стервы пошли в атаку на Гвендаэля и пора его спасать. Малфой, конечно, завидный жених, но он Малфой и Истинный Целитель, а потому какая-нибудь обычная дуреха ему в невесты не годится. Дуреха должна быть, как минимум, необычная. Сказать чтоли малышке Тонкс, пусть поищет невесту Гвендаэлю. И ведь найдет же.