Для русского коммуникативного этноса, к которому относится большинство народностей и национальностей, проживающих на территории России, характерна открытость и искренность в поведении. Веками создававшийся коллективный быт русского человека предполагал отсутствие особых секретов от окружающих. Отсюда – привычка не скрывать своих чувств и своего настроения.
Однако повседневная жизнь русского человека практически всегда была тяжелой борьбой за существование, и, как следствие, озабоченность, неразговорчивость и угрюмость надолго заняли значительную нишу в нашей нормативной бытовой мимике. И наоборот, улыбка в этих условиях отражала благополучие, достаток, физическое здоровье или просто хорошее настроение, а все это могло быть лишь у немногих или только в исключительных случаях, что тут же становилось заметно и вызывало вопросы, зависть и даже неприязнь.
Следует сразу заметить, что озабоченность, неразговорчивость и угрюмость характерны для многих наших сограждан и сегодня, только сейчас неразговорчивость и угрюмость трансформировались в «крутизну».
В противовес, в западной культуре улыбка используется, прежде всего, как сигнал вежливости, она обязательна при приветствии и в ходе обычного разговора. Так, для русского человека, например, «американская улыбка» всегда представлялось странной и искусственной. Например, М. Горький в свое время писал, что у американцев на «лице прежде всего видишь зубы». Постоянная вежливая улыбка называется у нас «дежурной улыбкой» и считается плохим признаком, проявлением неискренности человека, его скрытности, нежелания обнаружить истинные чувства. Отчасти так оно и есть – просто в западной культуре «дежурная» улыбка выполняет роль такого же щита, каким для нас является нежелание делиться своей радостью, своими успехами: «А вдруг сглазят?»
И тот и другой стереотипы поведения имеют как свои плюсы, так и минусы. Что лучше – время от времени посылать мощный сигнал, или постоянно – слабый, плюс, иногда – ослабленный? Принимая во внимание, что энергетический потенциал статистического русского и, например, статистического британца, при прочих равных условиях примерно одинаков, можно сказать, что и доступная энергия радости для каждого из них примерно одинакова. Только русский получает ее кратковременными мощными всплесками, а британец с «прилипшей дежурной улыбкой» – приглушенным, размазанным по времени «белым шумом» с отдельными пиками, более низкой интенсивности, чем у русского. Отсюда – и различия в проявлениях радости и, вообще, в манере поведения.