Я был уже практически без сил, но эта тренировка очень подняла мой авторитет среди «черных поясов». Я услышал, как кто-то из них сказал; «Мистер Норрис победил подряд двадцать два «черных пояса»!» Я улыб нулся, понимая, что в ближайшее время мне не потребуется лишняя по хвала, чтобы тешить свое «я».
Я люблю тренироваться вместе со своими бывшими учениками или С учениками моих бывших учеников, но с каждым годом мне становится все труднее оставаться наравне с ними. В другой раз на съезде ученики отрабатывали удары ногами на манекене с электронным датчиком, показывающим силу удара в фунтах на квадратный дюйм[2]. Большинство учеников ударяли по манекену с силой порядка двухсот фунтов на квадратный дюйм. Некоторым удалось ударить с силой почти триста фунтов на квадратный дюйм. Это весьма сильный удар, и я был очень впечатлен.
— Мистер Норрис, попробуйте и вы! Покажите, как вы бьете! — предложил один из моих учеников-'черных поясов».
— Да ну, я думаю, не стоит… — стал отнекиваться я.
— Ну пожалуйста, мистер Норрис! Покажите нам, как вы бьете!
В конце концов я уступил и сказал:
— Хорошо, я попробую.
Я подпрыгнул и ударил по манекену. Я не знаю, что сделал не так, как мои ученики; может быть, мой удар получился безукоризненным, но датчик показал, что сила удара составила шестьсот фунтов на квадратный дюйм!
— Ничего себе! — воскликнул один из «черных поясов». — Так сильно еще никто не бил! Еще никому не удавалось ударить сильнее, чем триста фунтов, а мистер Норрис ударил в два раза сильнее!
11оверьте, я был так же удивлен, как и мои ученики! Они с благого- М1‘М нем посмотрели на меня и вернулись к манекену, стараясь улучшить свои результаты. Но ни один из них не смог ударить хотя бы в половину слабее, чем я.
Я уверен, что мой рекорд был вызван каким-то отклонением датчи- к;1, но для своих учеников я стал просто идеалом!
Да пятнадцать лет работы преподавателем боевых искусств я научил ^тысячи мальчиков и девочек, многие из которых страдали от неуверенности в себе и низкой самооценки. Я с радостью занимался с ними, потому что по мере их успехов в изучении боевых искусств у них вырабатывалось более позитивное отношение к жизни, и они начинали чувствовать себя увереннее. Однако это были дети, родители которых могли позволить себе оплатить за их тренировки в моей школе каратэ.
Я часто думал о миллионах детей из бедных семей, которые из-за финансового положения своих родителей не могли воспользоваться этими необычайными преимуществами. «Как я могу помочь им?» — снова и снова спрашивал я себя. Этот вопрос не выходил у меня из головы на протяжении многих лет, но я был слишком занят своей карьерой в кино, чтобы серьезно заняться поисками ответа на него.