— Добрый вечер, Ульяна Наумовна! — приветствовал он негромко.
Она в ответ лишь слегка кивнула.
— Что с вами? — забеспокоился Вадим. — Вам нездоровится?
— На душе что-то нехорошо, — вздохнула она, — ничего, пройдет. — Она кивнула на стол и поинтересовалась: — Что роскошничаешь? Какой праздник?
— Нет, обычный день, — ответил Вадим. — Давайте пить чай. Угощайтесь.
— Напрасно шикуешь, — осуждающе заметила она, — вы, молодые, разбрасываете деньги не задумываясь. Надо быть бережливее.
— Ничего, нам сейчас нормально платят. Да вы садитесь. А то создается впечатление, как будто вы у меня в гостях, а не я.
— Ладно, сяду, — вздохнула Ульяна и, пройдя к столу, устало опустилась на стул. — Но есть ничего не хочется.
— Мне кажется, вы приболели, — предположил Вадим, наливая хозяйке чаю. — Может, врача вызвать?
— Нет, я не больная, — вновь вздохнула Ульяна. — На душе кошки скребут. Я всегда поступала справедливо, а тут засомневалась.
— Когда же вы поступили несправедливо? И в чем теперь засомневались, Ульяна Наумовна? — спросил Вадим. Он намазал кусочек батона маслом, затем икрой и положил бутерброд на блюдце перед хозяйкой. — Ешьте. Вкусно и питательно. А все неприятные воспоминания гоните из своей души.
— Спасибо, сынок! — вяло ответила Ульяна. — И рада бы избавиться от печальных раздумий, но не в силах.
— А вы со мной поделитесь, Ульяна Наумовна, — посоветовал Вадим. — Помогу — чем смогу.
— С тобой?! — удивленно спросила Ульяна и как-то странно посмотрела на него. — Нет, сынок, ты мне не помощник.
— А что вы сегодня во все черное одеты?
Ульяна помолчала, задумчиво посмотрела на свои узловатые руки и неспешно ответила:
— Траур у меня сегодня, сынок. Годовщина, как мужа схоронила.
— Соболезную, Ульяна Наумовна. Извините, не знал.
Помолчали. Через некоторое время неловкую паузу прервал Вадим.
— Вы слышали, что сегодня ночью в детском садике, что напротив вашего дома, наркомана убили? Он у них за старшего был.
— Слышала, — неохотно ответила Ульяна и устремила усталый взгляд в окно, за которым сгущались сумерки. — Алевтина сказывала. Она в нашем дворе первая все узнает. Я тебя видела сегодня вот в это окно.
— Меня? Когда?
— Когда ты возле убитого с полицией был.
— Да, был. Это моя следовательская работа.
— Ну и работенку же грязную ты себе выбрал, сынок, — неодобрительно вымолвила Ульяна. — Бросил бы ты ее.
— Зачем бросать? Кому-то надо и грязную работу делать. Она мне нравится.
Сделав себе бутерброд с колбасой и откусив от него изрядный кусок, Вадим пробубнил с набитым ртом:
— А какие ходят разговоры среди местных жителей? Кто бы мог убить этого наркомана Костю?