В тот вторник, сделав шагов пятьдесят в сторону Девятой авеню, я огляделся, как обычно, по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Однако при повторной проверке через следующие полсотни шагов во мне словно сработал какой-то датчик. Он среагировал на типа ярдах в сорока у меня за спиной, который шел в том же направлении. Раньше его там не было.
Я остановился и повернулся к нему лицом. Он замедлил шаги, достал из кармана какую-то бумажку, заглянул в нее и стал внимательно изучать дома справа и слева. Это самая нелепая уловка, какую можно изобрести в подобной ситуации. Уж лучше наклониться и сделать вид, будто завязываешь шнурки. Ведь его внезапное появление означало, что он либо вынырнул из прохода между зданиями, чтобы следовать за мной, либо вышел из какого-то дома, отправляясь по своим делам. В последнем случае ему не было нужды останавливаться и разглядывать номера домов.
Итак, за мной увязался шпик. Но если бы я, фигурально выражаясь, припер его к стенке, не имея иных доказательств, кроме логических умозаключений, он бы попросту посоветовал мне проспаться.
Разумеется, я мог заполучить доказательства, однако на это требовалось время. Фрейер же сказал, что жюри присяжных удалилось в совещательную комнату. А значит, мне следовало поторопиться.
И все-таки я решил, что могу урвать пару минут и рассмотреть незнакомца получше.
Это был мужчина среднего роста в пальто реглан бронзового цвета и коричневой шляпе, длиннолицый и остроносый. К концу первой минуты моих наблюдений он начал проявлять признаки беспокойства, а затем направился к подъезду ближайшего дома, в котором находился офис, а также апартаменты доктора Волмера, и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла Хелен Грант, секретарь дока. Шпик обменялся с ней несколькими фразами, при этом даже не коснувшись шляпы, развернулся на сто восемьдесят градусов, спустился на тротуар, затем взобрался по ступенькам к двери следующего дома и позвонил.
Мои две минуты истекли, к тому же мне все было ясно. Поэтому я дошел до Девятой авеню, больше не давая себе труда оглянуться назад. Остановил такси и велел водителю ехать до пересечения Центр– и Пёрл-стрит.
В это время суток в коридорах суда можно встретить адвокатов и клиентов, свидетелей и присяжных, друзей и врагов, видных политических деятелей и рядовых граждан. Справившись у служителя внизу, где слушается дело Хейза, я вышел из лифта на третьем этаже, пересек холл и свернул за угол к дверям с номером «XIX», будучи уверен, что смогу попасть в зал без всяких проблем, ибо процесс Хейза не освещался на первых полосах газет.