Время тянулось медленно и уныло. Когда моя кофейная чашка опустела, я велел им оставаться на месте, а сам прошел по коридору до дальнего мужского туалета и заперся там на тот случай, если здесь вдруг появится Обри. Проторчав в уборной с четверть часа, я вернулся в бар.
– Там никого нет, – сообщил я им. – Я позвонил мистеру Вульфу. У него появилась идея, и он хочет вас немедленно видеть. Поехали.
– Нет! – заявила Кэролайн.
– Зачем? – требовательно спросил Обри.
– Послушайте, – рассердился я, – когда у мистера Вульфа появляется идея и он желает ее мне изложить, я молча повинуюсь. Так что я еду. Вам предлагается выбор: либо оставайтесь здесь и мучайтесь, либо поезжайте со мной. Решайте сами.
По выражению их лиц легко угадывалось, что они уже принимают Ниро Вульфа за жулика, а меня – за недотепу и пустомелю. Но поскольку разорвать договор и пуститься на поиски нового детектива или юриста они были еще не готовы, то поневоле смирились.
Обри заплатил по счету, и мы вышли из бара. В коридоре я свернул налево и направился к боковому выходу, чтобы не светиться в главном вестибюле. К тому времени администрация отеля уже должна была отреагировать на анонимный телефонный звонок Фрица в полицию. Из услышанных мною разговоров я понял, что чету Обри знают в «Черчилле». Швейцар, вызывавший для нас такси, назвал их по имени.
Дверь в наш дом-офис я отпер своим ключом и, заперев, предусмотрительно накинул на нее цепочку. Когда я проводил супругов через прихожую в кабинет, мои часы показывали уже 8.35, так что мне все же не удалось немного дотянуть до обусловленного Вульфом срока.
Вульф вышел из столовой, расположенной напротив кабинета, и остановился на пороге, ожидая, пока мы не пройдем в кабинет, чтобы замкнуть процессию. Он был темен лицом, как кофе, который потягивал из чашки. Подойдя к письменному столу и с трудом втиснувшись в огромное кресло, он ворчливо произнес:
– Садитесь, пожалуйста.
Но наши клиенты остались стоять. Обри требовательно спросил:
– Что еще за великая идея вас осенила? Во всяком случае, так утверждает Гудвин.
– Будьте добры, садитесь, – холодно повторил Вульф. – Я привык смотреть в глаза людям, с которыми разговариваю. Особенно когда подозреваю, что они пытаются поставить меня в затруднительное положение. Шея у меня не резиновая. – Тон его явно свидетельствовал, что обеспокоен он отнюдь не пустяками.
Кэролайн скользнула к красному кожаному креслу и присела на самый краешек, Обри опустился в желтое кресло и посмотрел в лицо Вульфу.
– Так вы кого-то подозреваете? – спросил он спокойно. – Кого и в чем?