– Ну, перестань, дорогая, – нежно проговорил Норман Хорн, взял жену за локоть и повел к дверям.
Остальные двинулись следом. Замыкал шествие Биб. И ни один не соизволил, хотя бы из вежливости, сказать, что рад знакомству. Один лишь адвокат едва кивнул головой на прощание.
Пока я стоял и наблюдал, как они один за другим скрываются за створкой двери, до меня донесся голос женщины-ветерана:
– Мистер Мандельбаум примет вас, мистер Гудвин.
Только двое помощников окружного прокурора занимают шикарные угловые кабинеты. Мандельбаум не принадлежит к числу этих счастливчиков. Примерно в середине коридора была широко распахнута дверь, указывая, куда мне следует завернуть.
Когда я вошел, меня ждал сюрприз: напротив Мандельбаума, сидевшего за своим столом, на одном из двух стульев, которые каким-то чудом удалось втиснуть в крохотное помещение, расположился рослый крепкий мужчина с седеющей шевелюрой, широкой кирпично-красной физиономией и серо-стальными глазами, взгляд которых находили суровым куда более бывалые люди, чем мистер Норман Хорн. Энн назвала мои глаза суровыми только потому, что никогда не встречалась с инспектором Кремером из отдела по расследованию убийств.
– Польщен! – заявил я с легким поклоном, принимая приглашение мистера Мандельбаума воспользоваться третьим стулом.
– Посмотри на меня! – приказал Кремер.
Я повернулся к нему, приподняв бровь, что его всегда раздражало.
– Я опаздываю на встречу, – начал Кремер, – поэтому буду предельно краток. Я только что ездил к Вульфу. Разумеется, он подтверждает твои слова. Клянется, что у него нет клиента. Я читал твои показания. Скажу откровенно, мы не располагаем доказательствами того, что ты входил в номер.
– Теперь я смогу спокойно вздохнуть! – воскликнул я с чувством.
– Да. В тот день, когда ты перестанешь дышать, ко мне вернется нормальный аппетит. Итак, я признаю, что у нас нет доказательств. Однако я прекрасно знаю, что ты там был. Сообщение о трупе мы получили по телефону, информатор явно изменил голос. Ты же не станешь отрицать, что я прекрасно изучил, как ты обычно ведешь себя в подобных обстоятельствах?
– Конечно. Отважно, решительно, блестяще.
– Я только сказал, что хорошо изучил… Оставив Обри и мисс Карноу в баре, ты поднялся наверх, постучал в дверь номера Карноу, но не получил ответа. Нет ни единого шанса из тысячи, чтобы в подобном случае ты просто развернулся и ушел, не дотронувшись до ручки.
– Значит, я должен был это сделать.
– Итак, ты туда входил?
Я отвечал спокойно и рассудительно:
– Но, может быть, я все же не дотронулся до ручки.