Он был излишне спокоен, даже безмятежен, чем изрядно меня насторожил. Обычно, когда он отправляет меня куда-нибудь с поручением, а я возвращаюсь ни с чем, босс непременно отпускает в мой адрес несколько язвительных замечаний. Даже если и признает в глубине души, что требовал невозможного.
А тут я ничего подобного не услышал. Этому могло быть два объяснения: или дело пришлось ему не по вкусу, так пусть валится в тартарары; или я выступал в нем на вторых ролях, несмотря на сломанную челюсть и многочасовые страдания. Центральная же партия отводилась кому-то другому.
Когда я закончил отчет, Вульф не задал ни единого вопроса и даже не соизволил раскрыть глаза. Ну не обидно ли? Я громко застонал от боли.
– Мне совершенно ясно, что я впустую потратил пять часов вашего времени. Если я останусь здесь, то могу ляпнуть такое, что выведет вас из себя. Поэтому, полагаю, лучше мне отправиться к доктору Волмеру. Пусть позаботится о моей челюсти. Возможно, ему придется наложить шину.
– Нет.
– Что «нет»?
Вульф открыл глаза:
– Я жду телефонного звонка. Не исключено, что он последует не ранее завтрашнего дня, но, может, и сегодня до полуночи. В таком случае ты мне понадобишься.
– Хорошо, я буду наверху.
Я поднялся к себе на третий этаж, включил свет, подошел к зеркалу в ванной комнате, чтобы проверить, не следует ли положить компресс на челюсть, чтобы согнать опухоль, но не обнаружил даже намека на таковую и устроился в кресле с пачкой иллюстрированных журналов.
Прошло около двух часов. Я безбожно зевал, нетерпеливо посматривая на часы. Но вот через открытую дверь до меня донесся слабый отзвук его голоса.
Я подскочил к прикроватной тумбочке, торопливо поднял трубку параллельного аппарата, но не услышал в ней даже привычных гудков. Безмозглый осел! Как я мог позабыть, уходя из кабинета, воткнуть штекер в розетку? И что теперь? Спуститься вниз в прихожую, где стоит другой телефон? Это было бы просто унизительно.
И я ограничился тем, что вышел на площадку. Но то ли Вульф деликатно приглушил голос, то ли он больше слушал, нежели сам говорил, только я ничего не сумел разобрать.
Пришлось ни с чем вернуться к себе в комнату. Однако едва я начал опускаться в кресло, как снизу раздался зычный крик: «Арчи! Арчи!»
Нет, я не прыгал через три ступеньки, откликнувшись на зов, но, признаться, и не медлил: меня подгоняло любопытство. Вульф сидел на своем обычном месте за столом и, едва я вошел, сразу же распорядился: «Разыщи мне Кремера».
Поиски инспектора Кремера из отдела по расследованию убийств – неважно, днем или ночью, – нередко оборачиваются простой задачей, но иногда – почти невыполнимой. На этот раз получилось нечто среднее.