– Вы, кажется, детектив, не так ли? И что-то еще говорили насчет какого-то журнала…
– Совершенно верно. Редактор хочет подать тему убийства в новом ключе. К примеру, так: «Последний месяц из жизни жертвы» или «Последний год из жизни жертвы глазами его секретарши».
– Моя фамилия, разумеется, упомянута не будет?
– Почему же? Будет. Теперь, когда я познакомился с вами, думаю, напечатают и ваш большой портрет. Не возражал бы и сам его иметь.
– Вы очень милы, но давайте не будем переходить грань.
Контраст между тем, что я видел, и тем, что слышал, был разительным, прямо-таки неправдоподобным. Ни один мужчина не отказался бы пройтись с ней в театре между рядами, но лишь при условии, что она ни разу не раскроет рта.
– Постараюсь, – заверил я ее. – В крайнем случае я всегда могу отыграть назад. Итак, идея состоит в следующем: вы рассказываете мне про мистера Моллоя: что он говорил, что делал, как повел себя в той или иной ситуации. Я довожу все это до сведения редактора. Если ему покажется, что из этого можно слепить статью, он сам с вами встретится. Идет?
– Да, но мы не сможем назвать это «Последний год из жизни жертвы». Только «Последние десять месяцев из жизни жертвы». Я проработала у него всего десять месяцев.
– О’кей, еще лучше. Итак, насколько я понял…
– Сколько дней в десяти месяцах?
– Смотря в каких. Приблизительно триста.
– В таком случае название будет таким: «Последние триста дней из жизни жертвы».
– Хорошая идея. Насколько я понял, время от времени вы с Моллоем ужинали в ресторане. Вы…
– Кто вам об этом сказал?
У меня было на выбор три возможности: встать и уйти, слегка придушить ее или же взяться за нее как следует.
– Послушайте, мисс Брандт, я на почасовой оплате, и отнюдь не за красивые глаза. Вы обсуждали с ним дела или же ваши встречи носили иной характер?
Она улыбнулась, отчего стала еще привлекательней.
– О, они носили светский характер. Он никогда не говорил со мной о делах. Все очень просто: ему не хотелось ужинать с женой, а есть в одиночестве он не любил. Пускай это войдет в статью. Я знаю, говорят, будто он позволял себе вольности. Не верьте.
– А он позволял вольности по отношению к вам?
– О, разумеется. Женатые мужчины всегда их позволяют, потому что с женами им уже скучно.
– Вы правы. Именно по этой причине я и не женюсь. А он…
– О, так вы не женаты?
Полагаю, вы уже сыты по горло. Я, признаться, тоже. Но, увы, я находился при исполнении и тянул лямку еще целых три часа.
Примерно на полдороге меня ждало испытание. Нам обоим захотелось пить. Она направилась на кухню и принесла бутылку имбирного пива, бутылку джина и два стакана, в каждом из которых болталось по кубику льда.