До прихода честной компании оставалось еще два часа, и я вполне мог успеть смотаться на Пятьдесят вторую улицу, чтобы помочь Орри разбирать картонные коробки. Но мне было велено не отлучаться, и очень хорошо, что я не отлучился. Беспрестанно трезвонил телефон. Звонил Лон Коэн, потом наш клиент из Омахи, а после Пэрли Стеббинс. Сержанта интересовал маршрут, которым следовал в среду вечером Джонни Кимс, а также перечень лиц, с которыми он встречался. Я ответил, что ничего этого мы не знаем, а он, разумеется, мне не поверил.
Когда после пяти раздался звонок в дверь, я ожидал увидеть на крыльце Пэрли, пришедшего качать права, но передо мной стоял незнакомец – высокий, худощавый и узкоплечий молодой человек с очень мрачной физиономией. Стоило мне открыть дверь, как он попытался вломиться в дом, но я был наготове и сдержал натиск.
– Я хочу видеть Арчи Гудвина, – вызывающе сказал он.
– Вы видите.
– Что я вижу?
– Вы видите Арчи Гудвина. А кого вижу я?
– Умник…
Начало не предвещало ничего хорошего, но тем не менее скандалец удалось замять. Как выяснилось, он хотел сказать, что это я умник, а не отрекомендовал себя. Потом незнакомец сообщил, что его зовут Уильям Лессер и что он приятель Делии Брандт. Я позволил ему войти, даже провел в кабинет и предложил стул. Но он гордо пропустил мимо ушей мое предложение.
– Вчера вечером вы были у мисс Брандт, – начал он.
– Совершенно верно.
– По поводу статьи про Моллоя для какого-то журнала.
– Совершенно верно.
– Хотел бы я знать, чт́о она рассказала про себя и Моллоя.
Я развернул свое вертящееся кресло и сел.
– Садитесь, впереди долгий разговор. К тому же я хотел бы…
– Она упоминала обо мне?
– Кажется, нет. Я хотел бы знать, какие у вас причины для таких вопросов. Вы не похожи на копа. Вы что, ее брат, дядя, адвокат или возлюбленный?
Он подбоченился:
– Какой еще брат? Моя фамилия – Лессер! Я ее парень, собираюсь на ней жениться.
Я изобразил удивление:
– Тогда вы начали не с того конца. Считается, что счастливый брак должен основываться на взаимном доверии и понимании. Вы спрашивали у нее, чт́о она говорила про себя и Моллоя?
– Зачем я буду спрашивать? Она сама все сказала.
– Ясно. Если дела обстоят именно так, вам лучше присесть. Когда вы собираетесь пожениться?
Стул, который я ему предложил, стоял рядом с ним. Он внимательно изучил сиденье, точно ожидал увидеть торчащие из него гвозди, потом перевел взгляд на меня и сел.
– Послушайте, все не так, как вы воображаете, – начал он. – Я ей сказал, что собираюсь к вам. Вовсе не потому, что я ей не доверяю. Ведь скоро появится статья в журнале… Разве я не имею права знать, что именно будет напечатано про мою жену и человека, у которого она работала?