– Это был Рудольф, точно! – воскликнул Жаров. – Это его следы.
– Ты уверен?
– Да. Я запомнил такие же острые елочки.
– Это в корне меняет дело, – проговорил Пилипенко. – Взять его только на основании смутных предположений археологини мы бы не смогли. Что ж! Будем считать, что начальник экспедиции Лебедева прямо указала на него. А в случае расследования убийства такого основания достаточно.
– Тем более, этот «черный оракул»… Боревич понимал, что его отравили и подозревал в этом конкретного человека.
Арест
Рудольф, по всей вероятности, ничего страшного не ожидая, сидел дома, когда за его окном раздался скрип тормозов и хлопанье дверей. В квартире сразу стало людно: вошли Пилипенко, Жаров, Минин и оперативники. Пилипенко показал удостоверение и официально представил миссию:
– Следственный отдел города Ялты.
Рудольф оглядел Жарова и поинтересовался, скорчив недовольную гримасу:
– А пресса зачем?
– Это наш внештатный сотрудник, – невозмутимо солгал Пилипенко.
Рудольф широко улыбнулся:
– Подрабатывает, значит, по знакомству.
Пилипенко прошел в комнату. Сказал:
– Ряд свидетелей утверждает, что видели вас прошлой ночью на месте убийства…
– Убийства? Да я никогда в жизни…
– …связанного с кражей предметов из расположения археологической экспедиции.
Рудольф тяжело опустился на стул. Спросил:
– У вас есть ордер на обыск?
– Разумеется, – сказал Пилипенко.
Он извлек из бумажника документ и показал его Рудольфу. Тот тяжело вздохнул:
– Кажется я влетел основательно.
Когда рутинная работа была сделана и краденые артефакты расположились на столе, Пилипенко задумчиво проговорил:
– Чего-то тут явно не хватает.
Жаров оглядел «выставку». Пресловутый кувшинчик с отбитым краешком, с треугольным сколом на горлышке также был здесь. Рудольф уныло сидел на стуле. Пилипенко оценивающе рассматривал его.
– Табличка со стихами как сквозь землю… – заметил оперативник, но следователь не дал ему договорить.
– Нет тут никакой земли, – сказал он, затем повернулся к Рудольфу: – Ты не мог бы освободить этот стул?
Меньше, чем через минуту табличка была в руках Пилипенки, а Рудольф, еще более унылый, стоял напротив с сиденьем стула в руках.
– Будь ты умнее, – сказал следователь, – то вставал бы, прохаживался по своей берлоге. А то сел и сидит. Козе понятно, почему человек к стулу прирос.
– Мне тяжело будет это объяснить, – серьезно сказал Рудольф. – Да, я был ночью в экспедиции. Да, я взял эти вещи. Но я никого не убивал.
– Нехорошо переодеваться призраком, любезнейший! – сказал Пилипенко.
Рудольф посмотрел на него, как на идиота: