— Ах, Алла, боюсь, Вы судите по себе, — она печально вздохнула. — Но понимаю. Когда вместо содержания звенящий вакуум, только на формы и остается рассчитывать.
— Стерва… — противно прошипела Репина.
Настя не ответила. Помахала на прощание Юре и, цокая каблучками, скрылась за дверью. Тратить время на общение с Аллой, ей было некогда. Впереди по плану значились самолет и магазин. Именно в такой, а не какой другой, последовательности. И не важно, как планировала изначально. Каким бы довольным ни выглядел на телевизионном экране капитан, она заметила и другое. Хотела бы не заметить, да как тут закрыть глаза? Свой ведь — все видно. Проклиная и чемпионат, и дядюшку, и упрямую натуру Таранова, Настя завела машину. Ехать в аэропорт по такой погоде — не самое приятное занятие, но тоска в глазах самого дорогого человека пугала сильнее скользкой трассы.
* * *
Андрей, закинув на плечо сумку, вышел из здания аэропорта. Стоило сделать лишь шаг за дверь, как ветер бросил в лицо охапку мокрого снега. Снежинки каплями воды тут же осели на бороде и усах — даже погода решила сегодня его позлить. Прикрыв ладонью глаза, Таранов стал всматриваться в проезжающие мимо автомобили. Сам Борис смилостивился над ним и клятвенно обещал подкинуть до дома. Такая жертва с его стороны — возиться с капитаном, в то время, когда остальная команда будет заботиться о драгоценной группе поддержки!
Девчонки, конечно, были хороши. Молодые, красивые, вполне доступные — все, как нужно, только лично он от их внимания уже немного устал. Достали! На лбу что ль нацарапано «Ценный трофей»? Куда их столько на него одного? Март, конечно, никто не отменял, но ведь он не кот! У него плей-офф! За день порой так клюшкой намашешься, что коньки снять, спина не гнется. А тут то конкурс бикини в коридорчике, то поцелуй в щечку на ночь. Хочешь не хочешь, а задумаешься: может досужий Репин премию кому обещал за соблазнение? С него станется — штатный прихвостень господина Барского. Вездесущий Скрудж явно не в восторге от их связи с племянницей.
Нет, рисковать Настей ради минутного удовольствия Андрею не хотелось. Однако и постоянное мельтешение полуголых женских тел перед глазами не способствовало душевному равновесию. Измотался вусмерть, даже маска беззаботности больше не держалась на лице. Хотелось простых вещей, прямых разговоров и тишины. Хотя бы на один вечер окунуться в уютную атмосферу, где нет матчей, тренировок, опостылевших гостиниц и подлости спонсоров. Только при этом не чувствовать себя ненужным и одиноким. Чтобы было все как в детстве, но немного иначе — с учетом нынешнего себя, взрослого.