— Все живы? — Настя отставила тарелку. От недавнего аппетита не осталось и следа. Весельчак-Колька уже давно стал не только коллегой, но и другом. Даже когда его, а не Таранова, позвали в сборную, никто не обиделся на парня. Как на него вообще можно было обижаться?
— Да, вроде только переломами отделались. Блин… — он глубоко вдохнул, надув щеки, и, как делал всегда, когда пытался удержать гнев, со свистом выпустил воздух. — Собственными руками придушу дурака. Пусть только выкарабкается, так и удушу. Опять гнал на «красный». В машине еще двое было, а этот гнал!
— В какой они больнице? — глянув на часы, уточнила Настя. — Поедем?
— Нет, солнце. Сегодня дальше спальни мы никуда не поедем, — притянул ее к себе. — Во-первых, к ним не пустят, а во-вторых… Меняю трех побитых хоккеистов на одну красивую женщину. Пошли в кровать!
— Уверен, что не хочешь ехать?
— Нет, сегодня я готов кататься только в тебе.
Фартук с его бедер неслышно упал на пол. И спустя несколько секунд прямое доказательство мужских намерений продемонстрировало себя во всей красе.
— А ты умеешь убеждать! — хмыкнула Барская, на ходу скидывая с себя тонкий халатик.
Мужчина вместо ответа аккуратно подтолкнул свою даму к двери. Уж лучше поспешить, пока мысли не настигли его. Лежащие на койках хоккеисты, такие же, как и он, чуть менее удачливые и молодые, как наяву, проносились перед глазами. Нелепая случайность может стоить им карьеры, а могла стоить и жизни. Смогут ли еще играть? Выйдут ли на лед? Пугающе.
Андрей тряхнул головой и вновь поднял глаза на Настю. Красивая.
«Как же хорошо, что приехал!» — подумал, накрывая ее губы своими.
Утро перевернуло все. Ни Настя, ни Андрей даже опомниться не успели, как в бесконечных телефонных разговорах и неожиданных встречах прошло начало дня. Отложив тренировку на вечер, в неизвестном направлении исчез Градский. Команде это было только на руку. Воспользовавшись случаем, большая часть игроков вернулась домой досыпать сны, меньшая — ринулась в больницу. Бедолага Клюев уже после пятого такого посетителя готов был ползком направиться искать инвалидную коляску, чтобы скрыться подальше.
Обалдевший медицинский персонал тоже не знал, куда деваться. Хоккеисты из разных команд, многочисленные родственники и слезливые фанатки — кого только не было? И никто не молчал. «Когда сможет встать?», «Через сколько дней выйдет на лед?», «Зачем вообще держать в больнице?», «Что за диагноз такой — сотрясение мозга?»… — десятки вопросов сыпались со всех сторон, и каждый как обухом по голове. Эскулапы уже замучились объяснить настырным хоккеистам, что травма — это серьезно. Ни переломов, ни сотрясений те не признавали. Как заведенные, упрямо требовали обезболивающих посильней и на выписку. Толпы сочувствующих в приемном отделении пели те же песни.