* * *
В третьем периоде подопечные Терехова собрались и за первые же десять минут игры загнали две шайбы в ворота противника. Огорчение болельщиков итальянской сборной было неподдельным. Команде с таким трудом удалось вырваться в лидеры Первого дивизиона, чтобы принять участие в этом Чемпионате — и вот уже третье поражение на предварительном этапе. Шанс на выход в плей-офф становился все призрачнее. Горячие итальянские хоккеисты даже с помощью своих канадских «сограждан» не смогли противостоять другим, обладающим многолетними хоккейными традициями, сборным.
Впрочем, претензии итальянского тренера к его команде оказались смехотворными, по сравнению с выволочкой, которую устроил своим орлам Терехов. Сергей Иванович, несмотря на победу, не забыл «вялые трепыхания» первого и второго периодов. Не забыл и позорную шайбу «от каких-то макаронников». Его стараниями команда счастливых победителей очень быстро превратилась в «сборище инвалидов» и «шарашку беспредельщиков».
Что Андрей, что Борис возвращались в номера уже поздно вечером и не в самом жизнерадостном настроении. Какими бы обидными ни казались нападки тренера, но доля истины в них присутствовала. Два периода тянуть резину с аутсайдером Чемпионата — это слишком. Итальянцы не финны и, тем более, не канадцы. Такой халявы вообще больше не будет, а они медлили.
— Никогда бы не подумал, но сегодня я впервые скучаю по старому пню Градскому, — уже у двери своего номера проворчал Борис.
— Да, Сивкой, небось, приятнее быть, чем… — Андрей напряг память. — Как он там тебя назвал?
— Чья бы уже корова мычала, а твоя, прима-балерина, молчала.
— Что, серьезно? — Андрей чуть ключи не уронил. — Меня балериной?
— Угу! — ехидно усмехнулся Конев. — Ишь как пачку разинул? Ничего, скоро привыкнешь, зато потом Станиславович будет казаться ангелом.
— Да, надеюсь, что и без Градского обойдусь, — ответил себе под нос Андрей, но Борис услышал.
— Значит, мне не показалось…
— Что?
— Что один жлоб единственному товарищу по команде коньяк зажимает! — Конев многозначительно подмигнул. — Я видел, как агент канадский перед игрой с тобой разговаривал.
— Мало ли кто со мной разговаривает, — Андрей уже собрался закрыть дверь, но огромный ботинок защитника в проеме двери помешал.
— Дурила ты, Андрюха! — Незваный гость, как ни в чем не бывало прошел в номер. — Играть в НХЛ… Нет, я тебе, конечно, завидую, но себе — больше. Наконец-то избавлюсь. И не нужно будет трястись над сохранностью твоей звездной задницы.
— Не гони коней, — сердито кинул Андрей и, наконец, закрыл дверь. С беспардонным посетителем пришлось смириться. Борис — это Борис. Редко какому форварду удавалось пройти грозного тафгая. А ведь так хотелось побыть в одиночестве до прихода Насти, подумать обо всем.