— Нет, солнце, так у меня еще больше аппетит разыграется, а завтра тебе улетать, а мне вкалывать, — он быстро разделся и юркнул под одеяло.
— Однако! — Настя удивленно изогнула бровь. В предыдущие вечера ее мужчина не проявлял и намека на подобное благоразумие. — Это на тебя так Терехов повлиял?
— Почти, — прозвучал уклончивый ответ.
Настя сбросила одежду.
— Это как-то связано с новостью, которую Боря просил у тебя выпытать? — она откинула уголок одеяла и, эротично вильнув попкой, уселась на кровать спиной к мужчине.
Перед сном следовало кое-что одеть. Несмотря на все старания владельцев отеля, в номерах было прохладно. По ночам спасали только вязанные шерстяные носки. Андрей, пользуясь заминкой, отмалчивался.
— Я жду! — обернулась Настя. Лицо женщины светилось заинтересованностью и нетерпением.
— Упрямая ты у меня такая! — сгреб ее в охапку.
— Ну, уж не упрямее тебя, — возразила Барская. — Говори, вижу по глазам — скрываешь что-то важное.
Сокрушаясь на то, что Конев лишил его возможности все заранее обдумать, Андрей тяжело вздохнул.
— Мне контракт предложили, в НХЛ, — самому не верилось. — Очень хороший контракт, только нужно будет здесь кое-что утрясти.
— Андрей?.. — Настя извернулась и крепко его обняла. — Я так за тебя рада!
— Честно?
— Очень!
— Ух… — облегченно выдохнул. — Только вот еще…
— Договаривай!
— Не хочу бежать впереди паровоза, но… — он на секунду замешкался, а потом спросил. — Ты ведь поедешь со мной? В Канаду.
Тишина. Настя открыла и закрыла рот. Молчание. Все слова куда-то исчезли. Раз — и нет их. Только ощущение нереальности происходящего. Будто не она сейчас здесь, не ее просят поменять всю свою жизнь, не она счастлива, как никогда прежде.
— Насть, солнце? — встревожено позвал Андрей. — Ты ведь поедешь со мной, правда?
— Таранов… — она проморгалась, разгоняя так некстати нахлынувшие слезы. — Я с тобой когда-нибудь точно с ума сойду.
— Если со мной — то можно. Со мной разрешаю, — покусывая маленькую нежную мочку с золотой сережкой, рядом расслабился Андрей.
Настя зажмурилась, растворяясь в ощущениях. Подставила шею для поцелуя. Хорошо. Сладко. Тело плавилось от нежности и желания. Руки и губы, казалось, зажили своей жизнью, вновь наплевав на режим. Проиграв сражение поцелуям и ласке, утихла всколыхнувшаяся глубоко на душе тревога.
Сейчас все правильно, а дальше… Дальше не важно. Подумает после.