…Ветер снова задергал ставни, словно желал лично вломиться в пыльную комнатенку. Шорох соломы сменился свиристением бьющего в деревянную решетку песка. В солнечном свете метались пылинки, очередной порыв забросил под ставни мелкие камушки и куриный помет.
С трудом потянувшись за чашкой, аль-Мамун обнаружил в ней только дохлую муху. Обе ноги лежали ровно, торча ступнями под полосатым тканым покрывалом. Медный кальян с опиумным зельем верным стражем стоял в изголовье.
Хотелось пить.
– Зухайр! Зухайр!
Тишина.
– Зирар!
Да куда они все подевались? То их не вытолкать, то не дозваться…
– Зухайр!
Тишина. Из соседней комнаты – ни звука.
Ветер швырнул в решетки окна новой горстью сора, и тот с шелестом ссеялся на террасу. На мгновение аль-Мамуну показалось, что во дворе мелькнула какая-то тень. Протерев красные – то ли от бессонницы, то ли от сна, то ли от опиумного дыма – глаза, Абдаллах прищурился и посмотрел внимательнее. Никого. Даже цыплята не бродят.
Из соседней комнаты послышался – шорох?..
– Зухайр?.. Где вы все?
Напряженно вслушиваясь, аль-Мамун вдруг поймал себя на мысли, что делает глупость. Евнух не стал бы шелестеть и шуршать. Он бы пробежал по коврам, спеша на зов господина…
Шорох не повторился. Но Абдаллах почему-то продолжил очень внимательно слушать. Шуршал ветер. Где-то цвиркнул дрозд – за стеной облетал лепестками яблоневый сад.
Ну что же это такое… Что это было… Почудилось.
Расслабляя спину и облегченно сутулясь, аль-Мамун вздохнул. И тут же вздрогнул и дернулся.
На террасе скрипнула половица.
– Кто там?!
Терраса и соседняя комната замерли. Тишина.
Под подушкой когда-то давно лежала джамбия. Не отрывая взгляда от складок занавески, разделяющей комнаты, – эх, почему ткань не прозрачная! – аль-Мамун полез ладонью под слежавшуюся подушку. Шарящие пальцы ничего не нащупали.
На террасе скрипнуло снова.
Словно отзываясь – а чего уж бояться, все равно все понятно – из соседней комнаты послышался явный шорох шагов по ковру.
Морщась от боли в пояснице, аль-Мамун развернулся и отбросил мокрый от пота войлок. Под ним было пусто.
– Зухайр!..
Как глупо. Как глупо!..
Занавеску резко дернули в сторону. За ней стоял человек с замотанным черной тканью лицом. И с обнаженной джамбией в руке.
На террасе скрипели шаги – вот со скрежетом распахнулись решетки ставен в соседнюю комнату. Идущий решил посмотреть, есть ли там кто. Судя по тишине, никого там не было.
Человек без лица спокойно направился к аль-Мамуну.
Ноги лежали ровно, ступни одинаково приподнимали полосатое одеяло.
– Как вы смеете?! – глупо завопил Абдаллах. – Я ваш халиф! Я потомок Пророка, ты будешь проклят, если поднимешь на меня руку!