– Манамы? – удивился Тарег. – Это ж в двух днях пути от аль-Хаджара! Долго искал наш каид уединенное место, ничего не скажешь…
– Вот и я о чем, сейид! – расцвел Элбег. – Только думаю я, что доблестный воин искал не столько уединенное место, сколько знакомого купца. И вот они сели под пальмочку, – и джунгар растопыренными пальцами показал пальмовые листья, мол, «дерево – во!», – и сторговались! Сторговались!
И Элбег счастливо хлопнул себя по колену ладонью.
– Молодцы, – одобрил все нерегиль и снова пригубил из чашки. – Дальше, Элбег.
– В общем, каид заключил выгодную – как он думал – сделку, а счастливый басрийский купец отвесил ему золото и стал обладателем двоих невольников-сумеречников, обученных ратному делу.
– Чудесно, – пробормотал Тарег. – А как ты про все это узнал, о Элбег? И что, во имя сторожевых башен Запада, сталось с тем купцом?
– А узнал я очень просто. – Маска дурашливого веселья разом сползла с лица джунгара. – Тахир – он же просто завистливый идиот, сейид. И взял не того. Не Иэмасу нужно было брать. Уж если кому скручивать на пару с Меамори голову, так это Ариваре. Потому как именно Аривара в Движущейся гвардии ведал шпионской сетью.
– Быстро получили голубя? – тихо поинтересовался Тарег.
– На следующий день после того, как в порт Манамы пришел купец с караваном рабов. За двоих по рукам и ногам скрученных и башкой во вьюк запихнутых сумеречников ему пришлось дать на лапу таможне, и наш человек быстро предупредил, что в задрипанном-задрипанном порту есть темный-темный склад, а за ним стоит старый-старый сарай, в котором…
– Я понял, – резко сказал нерегиль.
– В том-то сарае мы купца и повесили. Вместе со всеми приказчиками. Прямо на балке. Предварительно оскопив.
Тарег в это время отпивал из чашки и потому просто одобрительно покивал, поощрительно приподняв палец.
– Да, сейид. Именно так. Во всем должна быть законность. За контрабандную торговлю рабами полагается именно оскопление, а не отсечение, скажем, головы. Единственно, закон требовал после оскопления утопить их в выгребной яме, но ямы рядом, увы, не оказалось. Пришлось повесить.
– Простительный промах, – отмахнулся нерегиль.
И мягко поинтересовался:
– А что же сребролюбивый каид?
Элбег тихо ответил:
– А вот каида мы, сейид, отвели в уединенное место, закопали по шею в землю и так оставили. Ну, кошелек с вырученным золотом рядом положили, конечно. Мы ж не воры какие…
– Закопали по шею в землю, говоришь?..
– Некоторые вещи не должны быть легкими, – тонко улыбнулся сын Джарира.
– Согласен, – задумчиво проговорил Тарег.