– Петер! Петер, я здесь!
Вскоре низкий и сырой коридор начал понемногу забирать вверх; через некоторое время Магдалена заметила с облегчением, что горящего фосфора стало меньше, а потом он и вовсе закончился. За спиной раздался отдаленный грохот: рухнула очередная перегородка, охваченная огнем. Клубы дыма длинными пальцами тянулись за Магдаленой, но она почувствовала, что дышать стало заметно легче. Откуда-то спереди тянуло свежим воздухом. Похоже, Петер интуитивно выбрал верный путь.
За следующим поворотом Магдалена увидела наконец сына. Она вскрикнула от облегчения, но у нее тут же перехватило дыхание. Петер стоял в тупике, и других проходов вокруг не было. Только приглядевшись, Магдалена различила тяжелую дверь без ручки. Петер как раз принялся в нее колотить.
– Мама! Сад, я хочу посмотреть сад!
– Сад?..
Магдалена растерянно взглянула на Петера. Лицо у него было черное, как у трубочиста, он кашлял, но нигде, похоже, не обжегся. Мальчик едва ли не сиял от радости. Магдалена осторожно опустила Симона на пол и осмотрела запертую дверь.
– Какой сад? – спросила она.
– Сад с каменным человеком, который брызгается водой, – с готовностью пояснил Петер. – Он за дверью.
– Так ты про… монастырский сад говоришь?
Магдалена мгновенно поняла, каким образом похитили ее сыновей. Должно быть, Виргилиус переманил их из сада в скрытый там же туннель. Она спешно проверила старую дверь, но не нашла ни ручки, ни замочной скважины. И петли на вид казались довольно прочными.
– Проклятие! – прошипела дочь палача. – Снова какое-то устройство этого полоумного часовщика…
Она врезала ногой по двери, но та даже не шелохнулась. Магдалена беспокойно оглянулась: по скользкому покатому туннелю к ним уже поднимались клубы дыма.
– Если мы в ближайшее время ничего не придумаем, то задохнемся тут, как лисы в норе, – пробормотала она, тщетно осматривая каменные стены в поисках скрытых трещин или отверстий.
В конце концов она беспомощно повернулась к мужу. Тот неподвижно лежал у ее ног.
– Симон, ты слышишь меня? Мы задохнемся! Поднимайся, мне нужна твоя помощь!
Фронвизер захрипел и выгнулся, словно испытывал ужасные боли. Наконец ему удалось перевернуться на бок и немного приподняться. Он пыхтел от усердия. Судя по всему, одно только это движение стоило ему невероятных усилий.
Магдалена с отчаянием и в то же время с надеждой смотрела на мужа. Онемение постепенно проходило, но достаточно ли быстро, чтобы Симон успел ей помочь? Магдалена сомневалась. Она и не знала толком, чего ждала от мужа. Чтобы тот щелкнул пальцами и дверь открылась сама собой? Но ведь раньше лекарь всегда что-нибудь придумывал… Вот и теперь Магдалена молилась, чтобы к нему скорее вернулась способность двигаться и говорить. При мысли об их общей незавидной участи на глазах выступили слезы.