— Я сниму повязку, чтобы сделать массаж, — объяснил юноша, разматывая ткань с его плеча.
Степенной походкой в просторные покои вошёл Старший. Обратив внимание, что брат пришел в себя, он постарался скрыть беспокойство, проступавшее за его обычным высокомерным видом.
— Я совершил большую ошибку, разрешив тебе править колесницей, — холодно начал Старший. Таким тоном он обычно общался с братом, когда был им очень недоволен (ведь он заботился о брате с детства, после смерти родителей).
— Отныне, как и прежде, это будут делать рабы. Только такие безумцы, как твой умерший соперник, могут рисковать своей жизнью. Ты поддался духу соперничества, приняв его вызов, но больше этого не повторится. Ты слишком важен для меня, и я больше не позволю тебе совершать подобные поступки.
— Ты мне не отец, — разлепив губы, хрипло возразил Младший.
Он поднял руку, чтобы лекарю было удобнее разматывать повязку, и намеренно отвернулся от брата. Заметив, как тонкая улыбка скользнула по губам юноши, Младший предпочёл сконцентрировать своё внимание на нём.
Не дождавшись ответа, Старший фыркнул от возмущения и нетерпеливо поинтересовался у лекаря:
— Сколько времени понадобится на то, чтобы он встал на ноги? Через несколько дней к Дельфийскому оракулу пожалует Александр Македонский, и мне хотелось бы вместе с братом посетить храм Аполлона.
— Вместе?! — Младший взвился бы на ноги, будь у него больше сил. Общество брата было скучным до зубовного скрежета, а совместные выходы в свет превращались в настоящую пытку. — О моем желании кто-то спросил?
Развернувшись к нему, Старший возмутился:
— Ты вырвал у меня разрешение быть возничим на гонках в обмен на согласие пойти вместе со мной. Там будут все именитые мужи города, и ты просто обязан….
— Обязан что?! — глаза Младшего засверкали гневом. — Плести вместе с тобой хитроумные политические интриги? Именно за этим ты хотел потащить меня в храм, чтобы представить как своего ставленника! Да у меня челюсти сводит от зевоты каждый раз, когда я слушаю ваши речи! Ладно, — неожиданно мирно закончил он. — Раз обещал — пойду, — он осторожно лёг на бок, давая возможность юноше приступить к массажу.
Брат удовлетворённо кивнул и удалился, посчитав разговор законченным.
Смоченные оливковым маслом, умелые руки легли на правое плечо Младшего — разминая напряжённые мышцы, они легко прошлись от основания шеи до локтя, вызывая мурашки удовольствия. Прикосновения этих рук дарили ни с чем не сравнимое облегчение.
— Как давно ты стал жрецом Аполлона? — лениво поинтересовался Младший. Ласковые пальцы, переминающие плечо и даря неземное блаженство, напряжённо замерли.