— Это опасно, — запротестовал сразу Михаил. — Ты радистка и мы не можем тобой рисковать.
— А мы все здесь рискуем, товарищ Медведь. Я так решила. Это наш единственный выход. — Инга сощурила глаза и окинула Михаила, совсем не кокетливым взглядом. В нем была решимость, чувство неопровержимой правоты.
— Ну и характер у девушки, — подумал Михаил. — Придется согласиться.
— Ход хороший, Медведь, соглашайся, — заступился за Ингу Следопыт. — Если они услышат наш разговор или увидят нас, то будет перестрелка. Этого допустить нельзя. Провалим дело. Тем более, мы будем находиться рядом возле Инги.
— Ладно, согласен. Только будь осторожней, Инга. Плачь натуральней, мол, ногу подвернула, — Миша дотронулся до руки девушки. — Хорошо?
— Не беспокойтесь, мальчики, будет лучше, чем в цирке.
Разведчики тихо крадучись подошли к поляне. Миша подготовил нож и спрятался за огромной корягой. Степан подготовил удавку и пройдя вперед, засел в кустах. Инга, как артистка села вблизи коряги, приподняла край платья выше колена, обнажив правую с шелковистой белоснежной кожей стройную ногу. Измазала ее землей.
Миша смотрел на подготовительные процедуры Инги с затаенным дыханием. У него расширились глаза, участился пульс. «Стоп! Хватит глазеть, — он зажмурил глаза, мотнул головой и отдал себе мысленный приказ: — Соберись. Идет враг. Его надо ликвидировать».
— Помогите! Помогите! — закричала вдруг Инга, мешая русские и польские слова. — Ой, матка боска, не можна мне. Помогите!
Поляки встрепенулись, схватились за оружие. — Юзеф, проверь, что за крик! — отдал по-польски команду рослый партизан в кожаной куртке.
— Разреши мне, Станислав! — попросился второй поляк. Глаза молодого хлопца выражали решительность и неподдельный интерес к женскому крику. Он резко отвел затвор немецкого автомата.
— Осади коня, Янек! Назад!
Поляк, которого назвали Юзеф, худой дядька лет сорока, одетый в вельветовую спортивную футболку, с кепкой на голове осторожно обошел непролазный кустарник и, увидев плачущую Ингу, удивленно спросил: — Ты кто? Что паненка плачет?
— Ой, нога моя, нога, — еще громче запричитала радистка, взывая о помощи.
Юзеф остановился возле девушки в метрах пяти. Винтовку не опустил, держал на изготовке для стрельбы. — Подымайся, пойдешь со мной, — сказал он, а сам вожделенно уставился на ее оголенные бедра.
— Что там, Юзеф? — крикнул громко нетерпеливый молодой хлопец с автоматом.
— Иди сюда! Краля тебя ожидает.
— Что еще за краля такая? — партизан бесшабашно напролом полез через кусты. И тут же попал в объятия Степана. Тот вырос сзади него как исполин. Моментально забросил за голову тонкую веревку и резко потянул на себя вверх. Хлопец захрипел, дернулся и повис на руках могучего Следопыта.