— Так я и говорю, — несколько развязно заговорил Абакумов, — завороженный он, Лаврентий Павлович.
— Что? — сверкнул через пенсне озлобленными глазами Берия, — завороженный, говоришь? — его голос сорвался на фальцет. — Так мы его быстро расколдуем. И я уже знаю как! — Берия снял очки, протер их чистой бархатной ветошью и, посмотрев внимательно на Абакумова, ехидно улыбнулся. — Но это уже по моей линии, Абакумыч. Пока твои бездельники будут готовить оперативную группу по поиску этого, — Берия взял листок и прочитал по-немецки «Franz Olbricht», я займусь его родственниками.
— Какими родственниками, Лаврентий Павлович? — удивился Абакумов, — что в Германии?
— Бери шире Абакумыч. С теми, кто пригрел этого провидца в 41 году, с его так называемой женой и дочкой.
— Но она убита в ходе ликвидации немецких диверсантов.
— Плохо работаете, товарищ комиссар госбезопасности, — шутя, бросил фразу Берия, — живучей оказалась, подстилка немецкая. Не подохла. Выжила. После нашей обработки призналась в связях с немцами в 41 году. По решению особого совещания она эпатирована на 10 лет в Севжелдорлаг.
— Быстро, однако, у вас вершится суд, Лаврентий Павлович.
— Не быстрее чем у вас, Виктор Семенович.
Оба комиссара засмеялись.
— Коньяка налить? — Берия наклоном головы указал на шкаф.
— Спасибо, Лаврентий Павлович. Еще не вечер.
— Тогда слушай, комиссар и запоминай, — нарком НКВД властно смотрел на Абакумова. — Общее руководство операцией «Olbricht» возлагаю на себя и то потому, что Верховный приказал, с оборонкой дел невпроворот. Ты, — Берия указал пальцем на Абакумова, — занимаешься подготовкой группы и поиском этого провидца. Мои люди займутся обработкой этой девки. Через нее и ее дочь мы заставим работать Ольбрихта на нас.
— Вы думаете, этот план сработает? — произнес неуверенно Абакумов. — Не проще ли найти и ликвидировать этого знатока будущего.
— Сработает! Я уверен, сработает. Ты не понимаешь всей стратегии вождя, Виктор Семенович, — укоризненно заметил Берия. — Верховный сказал «Лаврентий, разберись». И я разберусь. А прихлопнуть его мы всегда успеем. Хребет фашистам мы переломили на Волге и под Курском. На днях американцы с англичанами откроют второй фронт. Мы наступаем. Немцы уже не те, что были в 41-м. Не те. Ты сам это знаешь. Не тот боевой дух. Душок один. Думаю, мы расколем этот берлинский фундук. Шлюшка и его дочка – наши главные козырные карты. Вот мы их предъявим «Арийцу», если будет сильно брыкаться. Ох, предъявим. До седьмого колена будут помнить родственнички этого фрица.