— Ты понял, Франц? — вновь вступил в разговор Клаус. — «Мурведр» красный надо пить, а ты «Кларет» белый.
— Ты о чем, Клаус?
— Хорошо устроился, говорю. Нация на пороге катастрофы, а тебе «Мурведр» подавай.
— Не брюзжи. Лучше говори, что придумал.
— А что тут придумаешь, Франц? До конца войны осталось десять месяцев. Антигитлеровская коалиция по боеспособным дивизиям в разы превосходит армию Германии. Как ты, знаешь, я не военный историк и пошагово не изучал операции 44–45 годов. Мне трудно судить о правильности стратегических и тактических ходов генералитета Вермахта. Карты Генштаба мы тоже не получим. Ты мне дай диверсию – подготовлю. Спецназ – поставлю с нуля. Но расставлять дивизии, тасовать их туда-сюда – это не мое. Одно знаю, Гитлер останется невредимым. Это фатально, Франц. На его жизнь покушались десятки раз, но он оставался цел. Низшие силы вцепились в него руками и зубами и берегли до конца войны. Иначе, как объяснишь такую живучесть.
Франц молчал и внимательно слушал друга.
— После покушения от 20 июля все генералы и офицеры, входящие к Гитлеру на прием, будут сдавать личное оружие и тщательно проверяться. Конечно, если тебя допустят к фюреру, я его одним пальцем убью, но дальше что? Что ты будешь делать дальше? Тебя схватят и расстреляют. А это не в наших интересах. Я еще хочу вернуться в свое время. У нас нет организации, чтобы совершить переворот. Нацистская система с убийством фюрера не распадется. Правление перейдет к более сильной фигуре в системе, например – Гиммлеру. Надо икать другой выход. Хочу заметить, что времени остается мало. Сегодня 10 июля. 15 августа начнется операция «Драгун» и юг Франции будет освобожден от нацистов. Отсюда бросок к западным границам Германии. Русские проведут десяток успешных операций и выйдут к Берлину. Англо-американские войска подожмут вас с северо-запада и… и коробочка захлопнется, Франц.
— Я тоже подумал об этом.
— Не перебивай, я размышляю.
— Неужели нет выхода, Клаус? Ты же профи! Придумай что-нибудь, — настаивал Франц. — Может промышленность надо перестроить. Рейхсминистр вооружений Шпеер постоянно трубит о создании «чудо-оружия».
— Не перебивай меня, — вновь повторил двойник, сидящий в правом полушарии. — Я рассуждаю вслух. Может идея придет в голову.
— Хорошо, хорошо, молчу. Думай, Иммануил Кант. Думай. Вас так зовут?
— Ошибаешься. Меня зовут Артур Шопенгауэр, — с усмешкой отреагировал Клаус. Кстати, этот философ-иррационалист как-то сказал: Судьба тасует карты, а мы ими играем. Так вот, спасибо тебе, ты навел меня на эту мысль. Мы должны выступить в роли судьбы. Мы должны тасовать карты. После чего мы посмотрим как господа Сталин, Черчилль и Рузвельт будут играть по нашим правилам. Вот что нужно сделать. Ты понял, насколько важна наша миссия?