Бэкенхем удивленно засмеялся.
– Что за чушь?
– Ты уверен в своем влиянии на женщин. – Лидгейт покачал головой. – В старые времена я часто видел твою магию в действии. Я использовал все свое обаяние, практически горы сворачивал ради толики внимания какой-нибудь милой прелестницы, в то время как тебе достаточно было одного задумчивого взгляда, и мотылек сам летел на пламя.
– Глупости.
– Сейчас, конечно, – продолжал Лидгейт с блеском в глазах, – твоя слава легендарного любовника опережает тебя.
Бэкенхем начал краснеть.
– Чтоб тебя, Лидгейт. Заканчивай молоть ерунду.
– Будь по-твоему, – Лидгейт осушил свой стакан и поставил его на место. – Каждая из этих барышень будет очень хорошей женой, но для джентльмена, придерживающегося холостяцких взглядов, все они представляют довольно мало интереса. Я уже бегло ознакомился со всеми претендентками и, признаться, заскучал. Теперь же мне пора уезжать.
В душе Бэкенхема вдруг поднялась паника.
– Пора?
– Долг зовет. Мне не следовало оставаться у тебя так надолго.
Лидгейт некоторое время возился с листом бумаги, пытаясь сложить его ровно пополам, затем отбросил в сторону.
– Ты не возражаешь, если я дам тебе один совет, дорогой друг?
– Вовсе нет.
Бэкенхем редко следовал советам Лидгейта, но услышать другое мнение было всегда полезно.
– Не останавливайся на леди Шарлотте. Она злобная маленькая кошка.
– Я уже это понял. И все?
Лидгейт колебался.
– Не делай предложение мисс Вайолет.
Пораженный, Бэкенхем произнес:
– Я думал, ты поддерживаешь эту партию. Что ты имеешь против девушки?
– О, разумеется ничего. Но думаю, – веско произнес Лидгейт, – лучше тебе не вступать в подобный союз.
Бэкенхем все еще не понимал.
– Ее мать и впрямь не самая благородная из дам, но по рождению леди совершенно респектабельна.
– Я говорю не о происхождении девушки, черт возьми, – сказал Лидгейт. – Я говорю о ее сестре. Джорджиана Блэк – сущее искушение, Бекс, и ты это знаешь. Для тебя лучше всего будет держаться в стороне от нее. Господи, да одно лишь ее присутствие здесь должно показать тебе, как они с сестрой близки. Теперь представь себе семейные праздники. Будет тебе уютно?
– Ты изменил себе, – отметил Бэкенхем, раздумывая об искушении постоянно бывать рядом с Джорджи. – Именно ты рассеял тогда мои сомнения и предложил пригласить сюда мисс Вайолет.
– Да, но я не ожидал появления ее старшей сестры. Я надеялся, что к этому моменту ты выкинешь ее из головы.
– Тебя послушать, Джорджи сродни какой-то чуме.
Бэкенхем понимал Лидгейта, но ведь он никогда не был влюблен в Джорджи Блэк. Обручен – да. Взбешен ее упрямством – да. Но влюблен?