– Да, он мил, но ты, Джорджи? Я не думала, что ты приехала сюда в поисках супруга.
– Супруга? Я? – засмеялась Джорджи. – Зачем мне нужен муж? К тому же Хардкасл еще слишком молод. И он – охотник за приданым, ищет богатую невесту.
– Разве? – равнодушно спросила Вайолет. – Надеюсь, он ее найдет. Он довольно любезный джентльмен.
Она колебалась.
– Мне не по себе от того, как откровенно ты с ним флиртуешь, Джорджи.
Внезапно Джорджиане захотелось потребовать у нее фиалку из петлицы Маркуса назад.
– Ты возражаешь?
– Твое кокетство… делает тебя подходящей мишенью для злых нападок, – договорила Вайолет.
– Но при этом во время нашей прогулки ты спокойно флиртовала с лордом Бэкенхемом. – Джорджи пыталась удержать преимущество в споре.
Вайолет сморщила носик.
– Он мне нравится, но куда больше ему подходит роль моего старшего брата или отца, чем будущего мужа.
Она умолкла и засмеялась.
– Джорджи, видела бы ты свое лицо. Что такого я сказала?
Мисс Блэк-старшая закрыла рот, внезапно поняв, что все это время он был приоткрыт в изумлении.
– Молись, чтобы он никогда не услышал от тебя таких слов. Отец… Ему еще нет и тридцати.
– Ну, а мне всего восемнадцать, – пробормотала Вайолет.
– Что ты сделала с фиалкой? – спросила Джорджи.
– Фиалкой? О, совсем забыла, – небрежно бросила Вайолет. – Должно быть, цветок затерялся где-то в моем платье.
Она посмотрела на Джорджи.
– А почему ты спрашиваешь?
Джорджи пожала плечами, пытаясь сдержать всплеск необоснованной досады.
– Ну, я думала, ты прикрепишь его к платью по случаю турнира лучников.
– Хм, нет, я думаю – не стоит, – пробормотала Вайолет, изучая свое отражение в зеркале.
Не доверяя собственной выдержке, Джорджи решила промолчать.
Спускаясь по лестнице в гостиную, Бэкенхем нервно поправлял галстук. Пока камердинер отглаживал его костюм, сам он репетировал извинения. Ему хотелось покончить с этим как можно скорее.
Он пытался изобрести предлог, которым сможет выманить Джорджи из толпы других дам, чтобы наконец высказать ей слова сожаления, пусть и сквозь сжатые зубы. И вдруг обнаружил ее прямо перед собой.
Джорджиана.
Боже милосердный!
Его первой реакцией было свирепое животное чувство, кровь прилила к паху, принеся с собой волну тепла и вожделения. Во рту пересохло, так что Маркус едва мог дышать.
На ней было платье цвета лесной земляники. Белые холмы ее грудей смотрелись будто сливки, ожидающие, когда их слижут. Где-то внутри он знал, не понимая откуда, что цвет этого платья в точности гармонировал с ее телом, кремово-розовыми сосками, цветом ее мягкого лона, которое он всегда мечтал познать.