– Где она? – спросил Бэкенхем.
– Думаю, в гроте.
Пораженный, он переспросил:
– В гроте? В такой час?
– Поговорим потом, ладно?
Бэкенхем направил лодку к гроту быстрыми мощными взмахами весел. Джорджи наслаждалась зрелищем его великолепного тела.
Каких усилий ей стоило не размечтаться, а планировать спасение Вайолет и ее глупых подруг от неприятностей.
Джорджи мечтала о том, как весь мир оставит ее с Маркусом наедине, чтобы они смогли насладиться друг другом в полной мере…
Однако предчувствие подсказывало ей, что худшее впереди. Бэкенхем принял известие о письме гораздо лучше, чем она ожидала. После первого взрыва ярости он вел себя так, будто не собирался ничего предпринимать, просто решил оставить прошлое в прошлом.
Это было так не похоже на ее Маркуса. Видимо, на этот раз Бэкенхем решил не открывать ей своих планов.
Ей пришлось с этим смириться.
– О чем ты думаешь? – спросил он, почувствовав изменение в ее настроении.
Джорджи уклонилась от ответа.
– Я падшая женщина, – заявила она. – И меня это ничуть не беспокоит.
– Можешь наслаждаться статусом падшей женщины до утра. Мы объявим о нашей помолвке завтра, – сообщил он.
Она хотела потребовать, чтобы он оставил планы мести в отношении Пирса, но сейчас тревожить его подобными разговорами было бы бесполезно. Бэкенхем редко выглядел таким счастливым, непринужденным. За ним никогда не замечали беспечности, с какой он сегодня дразнил ее. Выражение лица свидетельствовало о непосильной ноше на его плечах с того самого момента, как он вошел в права наследства после деда и решил восстановить справедливость.
К счастью, они прибыли на небольшой остров прежде, чем ее мысли приняли трагический оборот. Бэкенхем помог Джорджи выйти из лодки и прижал к себе для быстрого, горячего поцелуя. Затем подал ей фонарь и пропустил вперед по лестнице в грот.
Взрыв девичьего смеха подтвердил Бэкенхему обоснованность опасений Джорджианы. Невероятно, но юные барышни действительно сбежали из поместья в грот, и это в два часа ночи. Кроме того, насколько он мог судить, девушки успели употребить изрядное количество спиртного.
Граф задержался на ступеньках и обратился к спутнице:
– Будет лучше, если ты зайдешь первой и убедишься, что они выглядят прилично.
– Святые небеса, – прошептала Джорджи. – Ты полагаешь, они могли… Подожди здесь.
Он услышал, как за очередным взрывом хохота последовал строгий выговор Джорджи, требовавший объяснений скандального поведения юных леди.
– Если кто-нибудь узнает об этой выходке, можете попрощаться с вашими добрыми именами.
Ситуация была, конечно, предосудительной, даже шокирующей. Но некоторые интонации в голосе Джорджи не могли не вызвать улыбку. Было в них что-то новое. Материнское негодование? Джорджи Блэк читала лекцию о неподобающем поведении, кто бы мог подумать…