– Вот мы и на месте.
Густой белый пар клубами поднимался от горячей воды. Когда пар немного рассеялся, Джорджи остановилась полюбоваться своей работой.
Комната восьмиугольной формы, с массивной круглой ванной по центру, была построена прямо над источником. На стенах располагались фрески с изображением вакханалий, а потолок представлял собой небосвод с языческими божествами.
Шторы на больших арочных окнах защищали от любопытных глаз. Джорджи расставила по кругу зажженные свечи. Их пламя отражалось гирляндой маленьких огоньков в воде бассейна. На поверхности воды плавало несметное количество розовых лепестков разных цветов, от глубокого бордо и богатого алого до нежно-розового и кремового белого. Воздух был сладким от пряных благовоний, приобретенных у господина Магомета в Брайтоне.
С помощью Смит ей удалось пронести в купальню полотенца, пеньюары, масла, даже фрукты, сыр и вино на случай, если вдруг захочется перекусить.
Однако трепетание у нее в животе было вовсе не голодом.
Дыхание мужчины стало прерывистым. На лбу над завязанными глазами Бэкенхема выступили капельки пота.
– Джорджи, – он начал задыхаться. – Джорджи, я не могу больше…
Сорвал с глаз повязку и отшвырнул ее. Резко рванувшись к двери, прижался плечом к дверному косяку и начал ловить ртом воздух.
Предвкушение удовольствия в глазах Джорджианы сменилось ужасом.
– Маркус! Маркус, в чем дело? Иди сюда, присядь.
Она обняла его за талию и помогла сесть на роскошный диван, занимавший важное место в ее планах на вечер. Тяжело опершись на спинку дивана, Бэкенхем нагнул голову вниз и вытер пот со лба рукавом своей рубашки.
– Все в порядке.
Джорджи присела на пол у его ног, положила руки ему на колени, ее бил озноб.
– Прости меня, мой дорогой. Дело в повязке?
Он покачал головой, но это показалось ей не жестом отрицания, а скорее попыткой стряхнуть с себя приступ паники.
– Дай мне прийти в себя, – он протянул ей руку и сжал ее пальцы.
Взволнованная, Джорджи прижалась к его руке щекой.
Как она могла так просчитаться? Она же видела, что он взволнован, зачем было настаивать? Но могла ли она предвидеть такое?
Девушка наивно полагала, что все его поведение указывало на возбуждение, но никак не панику.
Его дыхание вскоре успокоилось, и она рискнула коснуться рукой его щеки.
– Маркус?
Сильные руки обхватили ее. Он поднял возлюбленную на руки, начал целовать ее.
Джорджи не понимала его реакцию, но страстно желала дать ему все, в чем он нуждался, все, что у нее было. Сожаление о причиненной ему боли было таким отчаянным.
Он опустил ее на диван так, что теперь она стояла на коленях, яростно целуя его, сжимая его лицо в своих ладонях.