– А тебе зачем? – подозрительно прищурился Горелов.
– Интересно. Узнать хочется…
– Хочется – перехочется. Меньше знаешь – крепче спишь. Тебе теперь долго спать-то придеться…
– Разрешите приступать, Олег Петрович?! – рвался в бой галушка-Рог.
– Давай. Я поехал. Если что – на «трубе» буду, звони…
* * *
– …А че, очень узнать хочется?! – скалился Рог желтыми, прокуренными зубами прямо над лицом.
– Умираю ведь за это… Дай, братан, отойти спокойно…
– Последнее желание – закон! – хихикал Рог. Без Горелова он стал еще более развязанным, явно упивался своей ролью владыки и палача.
– Знай, полковник: вместе с Президентом нашим на небушко полетите! Лазером его из космоса спалим во время саммита с Берлускони, осиротим сразу две державы…
– Итальянца сицилийцы заказали? – встрепенулся Муромов, наконец-то добившись момента истины.
– Они, родимые. А на нашего у нас собственный зуб имеется. Уберем – не так заживем… Только, жалко, ты не увидишь…
Теперь Муромов знал все, что хотел узнать. Конечно, способ узнавания оказался рискованным, однако… Времени на более надежные прихваты не было. Теперь Муромов точно знал, что не было! Счет шел на часы.
Усилием языка полковник выдавил фальшивый зуб, вмонитрованный техниками ГРУ сбоку в десну. Это был сигнал ребятам майора Пупырышкина – врываться в этот склад, который они давно «пасли»…
Муромов никогда не доверял до конца Кире Брезановой. Она слишком легко оказалась на связи и слишком легко согласилась сотрудничать с ГРУ.
Поэтому решено было сыграть сцену «попавшийся» с дополнительной страховкой – в надежде, что бессильному обреченному пленнику Горелов хотя бы шутки ради раскроет ключевой план. Горелов не раскрыл. Спасибо Рогу…
Правильно Олег Петрович этому болтуну сказал – однажды мол, ты своим языком подавишься…
Вообще-то Муромов хорошо учился в школе ГРУ. И помнил, что Горелов написал однажды: «лучший способ выявления – провоцирование». Помнил. Зря Олег Петрович обижался…
* * *
Горелов очень сердился на главу службы безопасности Мезенцова Валеру Шарова. С тех пор, как Мезенцов с Лекой разделили (пусть и формально) бизнес, у Леки было хлопот невпроворот по собственному холдингу. Но по старой памяти Горелов периодически «подрабатывал» у Леонарда Николаевича в сфере безопасности, когда сменщик Шаров «зашивался».
Валера был сильный, веселый и преданный. Он, не задумываясь, вставал на пути у любых пуль, если они летели в хозяина. За это Мезенцов Валеру ценил. Но – вроде бестолкового хохла Опанаса Рога – Валера был только исполнителем.
Наверное, в манной каше больше химических процессов, чем в голове Шарова – думал Лека, подмечая то один, то другой дурацкий прокол коллеги. Но на этот раз Шаров превзошел сам себя и вполне заслужил меткое определение «светло-синего педагога», которым наградил его Горелов по телефону.