- Олух, а где второй экипаж?
- Дык нетуть. Только этот, - развел руками слуга.
Инквизитор обернулся, вперившись взглядом в Вассу, как в досадную помеху.
- Я могу и с Вами поехать.. и подожду там, сколько нужно.
Просящие интонации не были коньком девушки, однако хоть холод был и не собачий, а простой на этаком ветру клинов двадцать - и продрогнешь до костей. А этого девушке ой как не хотелось. Эрден, похоже, рассуждавший так же, махнул рукой.
-Ладно, давай с нами, но только не путайся под ногами.
Извозчик, услышавший адрес места прибытия, заспешил так, словно у него в экипаже фьерра на сносях резко надумала рожать, не иначе. При этом бричка выделывала такие кульбиты на поворотах, что родила бы не только беременная, но и мужик (хотя эта функция природой для него и не предусмотрена). Услышав знакомые и красиво связанные многоэтажные фразы, коими кучер щедро сдабривал попытки обуздать тягловую животину, не к месту вообразившую себя рысаком, Вассария про себя выдохнула: 'Наконец-то подъезжаем!'. Бричка, несмотря на все потуги извозчика, резво пролетела мимо парадного входа в инквизиторский департамент, и имела неплохие шансы, пройдясь юзом, затормозить о фонарный столб, но обошлось.
Антер-старший, выбравшийся из повозки, и тоже находившийся под впечатлением от обзорной экскурсии, кинул серебрушку кучеру. На просьбу же того сотворить Хоганово знамение 'чтобы удача не покидала', изобразил настолько размыто-замысловатый жест, явно отдававший матерщиной, что даже дурная кобыла, которая и обеспечила великому инквизитору непередаваемый букет впечатлений, смутилась.
После столь емкой и красочной пантомимы великий и ужасный развернулся на каблуках и решительно направился в департамент. Эрден следовал за ним неотрывной тенью. Вассарии ничего не оставалось, как повторить маневр 'муженька'.
В темных пустынных узких коридорах пугливым эхом отдавался гул шагов троих нежданных посетителей. Наконец ключ, вставленный в замочную скважину, проскрежетал о металл. Звук вышел такой, что девушка поняла: никакой охраны кабинету и не требуется. Любой вор, посягнувший пошерудить отмычкой, оповестит о своем намерении всех глухонемых окрест. Эрдену услышанное тоже не понравилось, он скривился, как зять, пришедший под утро на бровях к порогу дома и обнаруживший там 'любимую' тёщеньку с распростертыми проклятьями. Наконец дверь открылась, пуская пришедших в святая святых департамента.
Обстановка кабинета инквизитора ничем не отличалась от таковой у любого чиновника средней руки: видавший виды, потертый, а местами и затертый добела, но добротно собранный секретер (наверняка хранивший не одну опасную тайну), продавленное кресло и шкап для бумаг с вечно открытой дверцей, которую как старательно ни приставляй, все равно через два клина повиснет сломанным крылом.