– Я – дипломат, – уклончиво ответил он. Поднялся на ступеньку выше: – Вы ведь слышали наш разговор? – На меня он не посмотрел.
– Разговор? – сделала я вид, что не понимаю, о чем именно он спросил.
Теперь уже князь обернулся ко мне, на губах застыла ироничная улыбка.
– Елизавета Николаевна была слишком взволнованна, чтобы заметить край вашего платья, я – нет.
– Вы точно уверены, что вы – дипломат? – не собираясь признаваться в содеянном, поинтересовалась я.
Мой вопрос он проигнорировал.
– Они считают, что вы – дочь князя Леонида, – без малейшего напряжения произнес он. Протянул мне руку, предлагая на нее опереться, я от поддержки не отказалась, от такого известия ноги мгновенно ослабели.
– Но ведь это не так?! – позволив Даниилу вести меня за собой, спросила я. – Вы сказали матушке…
– Я должен был ее успокоить, – добавил он мне нервозности. – Но – да, я практически уверен, что это не так.
– Практически… – выдохнула я, чувствуя, как бешено бьется сердце.
Князь Леонид был старшим сыном императора Владислава и будущим правителем Ровелина. Чуть меньше года тому назад неудачное падение с лошади лишило его не только права называться наследником – физическая немощь была одним из критериев, ограничивающих право на власть, но и нормальной жизни. Теперь он просто существовал, не осознавая ничего из того, что происходило вокруг.
Его жена умерла при родах их первенца. Среди магов такое пусть и редко, но все-таки встречалось. Во второй раз жениться он не успел, хоть и был обручен.
Следующим в списке на императорский трон значился князь Ринат…
– Подождите! – Я снова остановилась, только теперь заметив, что мы успели подняться на второй этаж. – Но ведь у князя Леонида…
– У него есть дочь вашего возраста. Незаконнорожденная, – довольно спокойно подтвердил Северов, словно речь не шла о государственной тайне. – Император Владислав приказал мне найти ее и вернуть в семью.
– Она не может стать императрицей… – начала я, не сводя глаз с князя.
– Не может, – подтвердил он, – но в ней течет кровь императоров Ровелина.
– И в случае отдельного решения Владислава, ее дети могут стать претендентами, – продолжила я, вспоминая правила наследования, принятые в северной империи.
При всей их сложности и запутанности главным было то, что последнее слово принадлежало действующему правителю.
– Но ведь…
– Я сказал больше, чем мог, – оборвал меня князь. – И будет лучше, если вы забудете об этом разговоре, помня лишь об одном: мне вы можете доверять. Хотя бы в том, что касается вашей жизни.
Мы с минуту играли в переглядки, я сдалась первой. Противопоставить князю мне было нечего.