– Матушка была в чем-то замешана? – тут же напряглась я, догадываясь, что именно и почему искали у меня.
– Это – любовная переписка, – довольно равнодушно отозвался Северов. – Ваша матушка была и остается очень красивой дамой. Не все могли устоять перед ее обаянием.
– И этот кто-то…
– Так сложились обстоятельства, что этот кто-то именно сейчас весьма заинтересован в том, чтобы письма вернулись к нему.
– Они находились у матушки?
– Да, и она отдала их мне сразу, как только я предъявил бумагу, подтверждающую соответствующие полномочия. Для нее они не имели никакой ценности. Только память.
– Судя по всему, они потребовались и еще кому-то. – Я посмотрела на кружку с киселем. Того, что осталось, было слишком мало для утоления жажды. Но звать сейчас Жаркуса…
Я могла и потерпеть.
– Да. Эти люди опоздали на сутки, побывав у Елизаветы Николаевны после меня. Ну и вели себя не столь вежливо.
– И это произошло…
– В ту ночь, когда на кого-то из нас с вами покушались, – глядя на меня испытующе, произнес он. – Воспользовались суматохой и проникли в ее будуар.
– Что?! – сделала я попытку вскочить, но под тяжелым взглядом князя тут же вернулась на место. – Вы хотите сказать…
– Что этот кто-то имеет отношение к департаменту, – подтвердил он мысль, которая возникла в моей голове. – Или к магическому корпусу.
– Не найдя писем, отправился ко мне, предположив, что мой уровень повыше и именно я могу хранить их у себя.
– Именно так, – согласился со мной Северов. – И теперь он способен перейти к более решительным действиям.
– Господин Соул знает? – сглотнув вставший в горле ком, спросила я.
– У меня нет ни малейшего желания компрометировать вас.
– Ответ – да, – перевела я слова князя. – Я могу начинать?
– Еще минуту, – остановил он меня. – В качестве компенсации за эти мгновения я хочу сказать, что тот, кто копался в архиве консульского отдела посольства, интересовался документами, относящимися к весне и лету одна тысяча семьсот девяносто четвертого года.
– И ваш посол разрешил поделиться такой информацией? – не скрывая своего изумления, полюбопытствовала я.
– Это разрешение мне дал тот, для кого посол – не фигура, – с холодной улыбкой произнес Северов.
– И это было одним из условий…
– Ни слова больше! – оборвал меня князь. – Возьмите бумаги, поднимитесь, бросьте мне их… в лицо и уйдите.
Я выполнила все, как он и просил. И даже испытала при этом некоторое удовлетворение.
И только когда возвращалась в департамент, вспомнила о том, что среди побочных эффектов амулета тишины был один, который мне всегда не нравился. Полог лишал возможности определить, лжет твой собеседник или… нет.