Хелен Эдриан сказала:
— Ну, даже не знаю... — У нее было ощущение, какое бывает, когда ищешь ступеньку в темноте. Она чувствовала, будто с трудом спускается вниз по лестнице, не зная даже, куда та ведет. Сначала она подумала, что мисс Сильвер смешная, и комната у нее такая же, и что она, по крайней мере, здорово повеселится на этом представлении, если уж ничего другого не добьется. А потом, своим покашливанием, какой-то особой интонацией в голосе, странным взглядом самых обыкновенных сероватых глаз, эта маленькая старая дева, похожая на гувернантку, заставила ее почувствовать себя капризным ребенком, которого пожурили. Она себя так не чувствовала со школьных времен. Мысль пронеслась в ее голове и исчезла. Хелен посмотрела на свои руки, затянутые в безукоризненные перчатки, они сжимали сумочку слишком крепко. Это был последний подарок Фреда Маунта, и очень дорогой — черная замша с инкрустациями из слоновой кости. Она задержала на ней взгляд, потом подняла глаза и увидела, что мисс Сильвер наблюдает за ней.
— Чем я могу вам помочь, мисс Эдриан?
Это спровоцировало ее на честный ответ.
— Я не знаю, сможете ли вы.
— Но вы пришли, чтобы выяснить это, не так ли?
— Ну...
Мисс Сильвер улыбнулась и рассудительно заметила:
— Мы не слишком сильно продвинемся, пока вы не расскажете, что привело вас сюда.
Проговорив это, она продолжала изучать клиентку.
Взгляд голубых глаз устремился куда-то вдаль, потом вниз. Ресницы, хоть и накрашенные, были поистине выдающейся длины. Единственным в ее облике, что сохранило натуральный цвет, были очень красивые золотистые брови. Губы на миг надулись, затем решительно сжались. Хелен Эдриан сказала:
— Меня шантажируют. Что вы мне посоветуете предпринять?
Спицы мисс Сильвер коротко звякнули.
— Лучший совет, который я или любой другой человек, внушающий вам доверие, могут дать, это обратиться в полицию.
— А вы знаете хоть кого-нибудь, кто воспользовался этим советом?
Мисс Сильвер печально вздохнула.
— Всегда необычайно сложно убедить кого-либо последовать доброму совету.
У Хелен Эдриан вырвался короткий резкий смешок.
— Это же так просто, не правда ли? Люди не шантажируют вас, если нет ничего такого, о чем вы бы не хотели, чтобы все узнали. Это может и не быть чем-то важным, это может быть вообще ничем. Но у всех есть секреты, которые они держат при себе, я так считаю. И потом, если вы широко известны публике, у вас все же должна быть частная жизнь, которая не имеет к этой публике никакого отношения, ведь так? Это достаточно просто — порекомендовать обратиться в полицию. Но разве это возможно? Однажды вы сделаете это, и назад уже дороги не будет. Если обращение в полицию приведет к возбуждению уголовного дела, то это означает, что вам придется стойко держаться и терпеть, когда вас будут поливать грязью, и что бы вы ни делали, и как бы мало правды во всем этом ни было, что-нибудь, да приклеится. Я не могу идти в полицию, и точка.