Из темноты раздался мяукающий голос:
– Разве ты виноват, что она целовалась с подружкой под одеялом?
Джинн подошел и сел, обмотав лапы хвостом:
– Хе-хе, зато теперь никто не будет хватать тебя между ног! Хе-хе-хе…
Нуалу зарычал.
– Но-но-но! Где твоя благодарность, рыжий шельма! – зашипел в ответ джинн.
Послышались неспешные легкие шаги – аураннец, несший стражу на крыше, решил присоединиться к остальным сумеречникам.
– Я так понимаю, господа, именно вам я обязан спокойным и тихим ночным дежурством? – негромко поинтересовался Акио.
Аураннец медленно обтер лезвие изогнутого меча об рукав.
С железным шорохом вдвинул клинок в ножны и спросил:
– Что сказал этот извращенец?
– Что убил двух женщин за незаконную связь, – фыркнул джинн.
– «Убил двух женщин!» – зло передразнил сумеречник. И скривился в презрительной усмешке.
– Да он муху прибить не способен! Чуть в штаны не наделал, когда я помог умереть первой преступнице!..
– Морда аураннская, бессердечная… – зашипел все еще расстроенный Нуалу.
– А что такого?! – искренне обиделся Акио. – Между прочим, вторая металась и бегала от меня по комнате, как курица, всю мебель переколошматила! Вы когда-нибудь пробовали отрубить голову женщине, которая прячется за спинами целой толпы других баб и евнухов?!.. Это, чтоб вы знали, очень непросто!
Лаонцы переглянулись и согласно закатили глаза – мол, аураннец есть аураннец, что с него взять.
– Нет, а почему вы кривитесь? – прижал уши Акио. – Мне приказали – я сделал! Вы бы по-другому поступили? И вообще, у этих смертных нет никакого понятия о приличиях! Преступница вполне могла бы покончить с собой! Я ей и так и эдак пытался объяснить: мол, простите, но сопротивление бесполезно, лучше приготовьтесь достойно принять смерть! А она? Орала и бегала от меня!
– Акио, – хихикая, встрял джинн, – она же не понимала по-аураннски!
– Это я не принял во внимание, – нахмурился сумеречник. – В общем, ее схватили евнухи, но она так дергалась, что я уж думал – все, сейчас вместе с головой чью-то руку отрублю, знаете, так часто бывает, если кто-то не желает, чтобы ему помогли умереть…
– Хуже всех мне, – неожиданно подвел итог Иорвет.
– С чего бы это? – хором отозвались остальные.
– Они теперь всю ночь над этими головами будут импровизировать стихи, – зло выдавил лаонец. – На целую антологию наимпровизируют, уроды поганые. А потом будут повторять на каждой попойке: «Эти бейты я написал в знаменательную ночь, когда эмир верующих опустил меч возмездия на шеи нечестивых, забывших заповеди! Вот что я произнес над головами двух красавиц!» А я? Я же все понимаю!