Бессонница. След (Эльберг, Томенчук) - страница 31

— В прямом. Мы больше не вместе.

— Вот это новости, Эдуард! И как давно?

— С неделю назад. Ты разве не читаешь газеты?

— Не думаю, что ты настолько известен, что твои романы будут обсуждать в здешних таблоидах. Ну и новости, Эдуард! Ты решил меня расстроить? А я только на днях думал о том, что надо у тебя поинтересоваться — вдруг вы готовите свадьбу, но держите это в секрете?

Я протянул сидевшему рядом со мной Графу руку, и он лизнул мою ладонь шершавым языком.

— Нет, пап.

— Что произошло?

— Мы не сошлись характерами.

— Кто бы спорил! Анне нужно поставить памятник при жизни за то, что она протянула с тобой так долго. — Он помолчал. — Ну, а вообще…. как ты там? В порядке?

Я закурил в очередной раз, и Граф тут же с любопытством обнюхал пачку сигарет.

— Более-менее.

— Ладно. — Отец сделал очередную паузу. — Знаешь, в душе я всегда желал тебе такую же судьбу, как у меня, за исключением беспорядочных связей. Но, похоже, у Вселенной иногда отказывает слух. Посмотри: мне скоро шестьдесят, я был трижды женат, трижды развелся, у меня шестеро детей, слава и куча денег, а я все не угомонюсь.

— Отличные перспективы.

Граф столкнул на пол мою зажигалку, и я наклонился для того, чтобы ее поднять.

— Знаешь, Эд, о чем я подумал? — снова заговорил отец. — Тебе нужно было сделать ей ребенка.

Я поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся.

— Ребенка?!

— Все так кричали о том, что она дама строгих правил. Она бы точно вышла за тебя замуж.

— Не хочу вдаваться в подробности, но в наши дни появилось много женских средств контрацепции, и сделать ребенка не так просто, как раньше.

— Понимаю. И все же, согласись, отличная мысль.

— Чудовищная мысль даже для тебя, если ты хочешь знать мое мнение.

— Прекрасная мысль, — уверенным тоном сказал отец. — А пока тебе только и остается, что обсуждать со своими друзьями в баре ее любимые позы и говорить о том, что она была плохой любовницей.

— Твой цинизм порой действует на нервы, — сообщил ему я.

— Не чаще, чем твое занудство. Ладно, Эдуард, тебе давно пора спать. Деньги нужны?

У этой шутки выросла многометровая борода, но она до сих пор смешила и меня, и отца.

— Сотня долларов не помешала бы.

— Надеюсь, ты потратишь ее на женщин. И сделай милость, не сиди дома, поедая себя изнутри. Я знаю, как ты любишь предаваться этому занятию. Лучше сходи куда-нибудь. И не увлекайтесь там с котом, ладно?

— Спокойной ночи.

— Тут направо, а на следующем повороте — налево, и мы на месте.

— Ах, так это «Северная змея»?

Я в последний раз оглядела макияж, спрятала зеркало в сумочку и посмотрела на Винсента. Он, следуя моим указаниям, повернул направо и медленно поехал по ярко освещенной улице. Быстро тут ездили разве что те водители, которым хотелось расстаться с правами, сбив одного пешехода, а то и парочку: пять минут назад мы пересекли невидимую, существующую только для жителей Треверберга границу и оказались в районе, который считался центром ночной жизни. Тут нельзя было и шагу ступить без того, чтобы наткнуться на какой-нибудь бар или ночной клуб. И, соответственно, тут постоянно шатались пьяные компании. Некоторые напивались до такой степени, что даже не помнили, как их зовут — и уж точно не замечали едущих по дороге машин. Мэр вел личный блог на официальном сайте города, и однажды там появилась запись о ночной жизни. Какой-то умник предложил поставить в этой части города специальные знаки для водителей, и изобразить на них людей, переползающих дорогу: «Осторожно, пьяные пешеходы». Мэр отнесся к предложению с известной долей юмора, но знаков тут, конечно, не поставили. Зато полиция всегда была настороже.