Я закрыл компьютер, отложил его и в очередной раз посмотрел в окно. На этот раз Рианна, похоже, решила надо мной посмеяться. Она не назвала мне даже имени той, кого мне нужно найти. Женщина лет тридцати, европейской внешности, живет обособленно, редко впускает кого бы то ни было в свою жизнь. Классический портрет Незнакомки, под который подходят девяносто девять процентов таких существ, если не сто. Хочется верить, что Треверберг Эмили понравится. Так или иначе, нам придется там задержаться.
Во всем этом есть только одна положительная деталь: женщина, которую Рианна порекомендовала мне в качестве компаньона. На этот раз мне попалась особенная женщина. Лорена Мэдисон. Синеглазая брюнетка — мимо такой пройдет разве что слепой, глухой и немой. По образованию — врач, так что мы с ней коллеги, но по профессии не работает. То есть, она продолжает оказывать другим помощь, но только не медицинскую, а духовную и энергетическую. Занимается арифметикой судьбы, этой чепухой, в которую свято верят некоторые смертные, иногда берется за более серьезные вещи, используя свои знания в области демонологии — печать Прародительницы позволяет. По словам Рианны, медиумов сильнее она еще не встречала, хотя прожила на свете не на одну тысячу лет больше меня.
От размышлений меня отвлек тихий стук в двери купе. Гостьей оказалась проводница. Она держала в руках бумажный стакан с кофе и пакет, в котором прятались сэндвичи.
— Прошу прощения, что помешала вам, доктор Дойл, — сказала она и смущенно улыбнулась. — Мне сказали, что вы еще не ужинали… и попросили передать вам еду. Тут две порции — для вас и для вашей дочери. Думаю, кофе на ночь она пить не будет, но я могу приготовить чай.
— Большое спасибо. Я не голоден, а вот Эмили, думаю, проголодается, когда проснется.
Проводница отдала мне кофе и пакет. В какой-то момент наши руки соприкоснулись, и я почувствовал, как она напряглась. В ее глазах мелькнула искра непонимания, но через секунду она уже снова улыбалась. Девушка оказалась медиумом, пусть и не очень умелым: скорее всего, она и сама не подозревала о своих способностях, но ее сил хватило на то, чтобы понять, что со мной «что-то не так». Пауза затягивалась, а ее улыбка из неуверенной становилась вызывающей. Она провела ладонью по волосам, по-прежнему глядя мне в глаза.
— Я могу сделать для вас что-нибудь еще, доктор Дойл? Может, вы хотите чего-нибудь особенного? Буду рада вас обслужить.
В такие моменты я жалел о том, что во мне осталось так мало от вампира, и Великая Тьма забрала у меня способность зачаровывать. Вампиры делали это без особого труда, а мне приходилось прилагать недюжинное ментальное усилие, когда речь шла о внушении.