Эзра тонул в потоках поздравлений и самой искренней благодарности. Ему жали руки, хлопали по плечам, дарили разнообразные сувениры, целовали. Несколько женщин плакало. Но тут появились бутылки шампанского. Их сразу пустили по кругу.
Судовой врач переходил от одной группы пассажиров к другой, искал раненых. Но от него отмахивались и норовили поднести бокал.
— А папа увернулся! — горячилась Доминика. — А деда кэ-эк наподдаст! Все видели, да?
Дюжина мальчишек с превеликой завистью смотрела ей в рот. Все уже все знали, успели как-то.
— Дядя, научите делать бонбу. Только чтоб мама не знала.
— Да я не умею, — соврал Круклис.
— А как же з-зделали?
— Да со страху.
— А мама говорит, что бояться нельзя.
— Правильно. Со страху бонбы получаются. Хочешь конфету?
— Ну-у, вы со мной… как з-з маленьким.
— Что ты! Это специальные конфеты за храбрость. Всему экипажу дают.
— Ух ты!
Конфета исчезла. А вот детей становилось все больше. Они выпархивали со всех сторон. Некий уверенный в себе мужчина, лет приблизительно шести, протянул капитану бумагу. Эзра попытался ее прочесть, но, видимо, это плохо получилось.
— А что здесь?
— Заявление, сэр. Прошу принять меня волонтером.
Эзра взял микрофон.
— Внимание! Говорит капитан планет-экспресса «Ситутунга». Производится запись добровольцев. Без ограничения возраста. Старшему офицеру доставить на мостик бланки удостоверений!
— Благодарю вас, сэр, — солидно сказал волонтер. — Какие будут распоряжения?
— Мистер… — Эзра глянул в бумажку. — Мистер Оуэн! Роботов осталось мало. Поручаю вам сформировать аварийную команду и приступить к уборке мусора. Безобразие, понимаете, на борту. Об исполнении доложить к шестнадцати ноль—ноль.
— Слушаюсь, сэр!
Дети бросились записываться. Но тут прозвучало экстренное сообщение.
— Внимание! Эскадра открыла огонь, — доложил софус.
Все подняли головы к потолочному экрану. Далеко впереди, левее силуэта «Зенгера», в ярком свете Солнца с трудом, но различались пять точек. Одна — в стороне. Вороватая, пытающаяся ускользнуть. И четыре другие, фронтальным строем идущие наперерез.
Через пару минут очертания яхты смазались, подернулись туманцем. Затем на ее месте вспыхнула и угасла искорка.
Прошло еще минут пятьдесят. Легкий крейсер «Спейс Грейхаунд» с двумя фрегатами по бокам промчался в сотне километров от «Ситутунги». Еще один фрегат круто разворачивался. Очевидно, собирался обследовать развалины.
Нам передали снимок того, что осталось от яхты.
— На предложение о сдаче ответа не последовало, — лаконично сообщил коммодор Дюнуа.
У меня тряслись руки.