Ананда смотрит на меня. На лице его выражение созревающей мысли. Я чувствую радость за него. И сожаление. Трудно носить в себе мысли.
— Учитель, прости… А не может быть так, что им нравится то, что с нами творится?
— Может быть и так, — медленно говорю я.
И думаю о том, как плохо будет, если его убьют. Мой лучший ученик. Он проделал большой путь, одна его голова уже сейчас стоит многих тысяч. У меня есть еще Касьяпа, Упали, много других. Но Ананда — лучший. Иногда мне кажется, что моя душа живет не только во мне, но и в нем.
— Ужасно, ужасно, — бормочет Ананда. — Да кто они такие, боги?
— А ты как думаешь?
— Ну… Бог — это такое существо, которое все может. Хотя нет. Боги разные. Наверное, Брама может больше, чем Агни. Я не знаю, кто такие боги, учитель.
Я отвечаю короткими словами. Так понятнее и лучше запоминается.
— И я не знаю, кого называть Брамой. И кто его создал. И кто создал нас. Но я умею задавать вопросы. Вот, например, почему мы так похожи на обезьян? Мы привыкли, не замечаем. А ведь это странно. Так странно, что не может быть случаем. Понимаешь?
— Да, странно.
— Скажи, ты когда-нибудь видел бога? Кого-нибудь из тех, чьи изображения высечены в храмах?
— Нет, учитель. А ты?
— Наяву — ни разу. И я не знаю человека, кто бы видел.
— Но почему все думают, что боги есть?
— Или потому, что они есть, или потому, что нам хочется так думать. Точно лишь то, что нам не дано узнать точно.
Ананда замолкает. Обычно я не говорил ему чрезмерно тяжелого. Нельзя взваливать на ученика, даже лучшего, слишком много. Если опять же не чувствуешь близкой смерти. Но если чуешь, то, наоборот, нужно разбрасывать пригоршнями. Чтобы другим не пришлось начинать заново.
Надеюсь только на то, что когда-то, пусть хоть через тысячи лет, но мои семена дадут всходы. Ибо мысль о бесполезности жизни — одна из самых невыносимых. Часто спотыкаясь, скользя, падая и вновь поднимаясь, уходящие во мрак поколения научатся передавать друг другу правильные, проверенные жизнью мысли, что и есть знание. Привыкнут не расплескивать чашу, дорожа тем, чему цены нет, но будут добавлять по капле. Только тогда появится надежда. Я в это верю.
Мы мало что имеем в этом мире. Но необходимое, самое необходимое, у нас есть. Каждому дается жизнь, чтобы думать. У нас есть мир, которым можно проверять мысли. Мир замечательно отвергает неправильные мысли. Брось камень вверх — увидишь, что он возвращается. Брось камень в воду — увидишь, что он тонет. После этого нельзя думать, что камень легче воды или воздуха. Понимаешь, что тяжелее. И если боги чем-то одарили нас, то вот этим. Способностью понимать.