Суми дунул еще раз. Все заинтересовались, перестали есть и разговаривать.
— Дамы и господа! Прекрасные и благородные! Бессовестно пользуясь властью, объявляю эту парочку мужем и женой. Со всеми следствиями и последствиями. Вот этих, если кто еще не догадался. Серж, помаши левой лапкой. Вдруг получится?
Я гордо выпятился. Мод стала пунцовой. Мы посмотрели друг на друга и как-то…
— Ага, зяблики, примолкли? — обрадовался Сумитомо. — Во брак вступать — это вам не какую-то дряхлую физику учить, тут способности нужны. И ответственность появляется. Мод, признавайтесь.
— В чем?
— Вы добровольно становитесь миссис с этим рычащим фамилией?
— Вот уж нет! Все видели, как он меня утащил. Средь шумного бала.
— Случайно?
— Случайно, но хищнически. Рычал и бесновался.
— Сильно бесновался?
— Аки зверь в нощи.
— Так. Активно, значит. Утащил в результате?
— Утащил.
— Утащил — тогда все, — сурово приговорил губернатор. — Теперь остается спасать честь. Раньше надо было думать о правах человека.
— С ним подумаешь, — сказала Мод.
Тут красным вдруг стал я. Научился, оказывается. А Мод сохраняла невозмутимое выражение. Стало страшно, как бы она не сбежала из-под венца. Мы ведь были знакомы мало.
— Мод, послушай, — зашептал я, — не надо огорчать его превосходительство.
Но Сумитомо и не думал огорчаться. Приняв нравоучительную позу, он нашел для нас заветные слова, которые ему самому понравились.
— Женщина должна склониться перед самураем. Так мой дедушка говаривал. А он, знаете ли, соображал. Произвел двадцать восемь потомков от девятнадцати жен. Если не считать гейш, конечно. Хотя сейчас уже наверняка побольше как тех, так и других. Но суть не в этом. Все жены ему благодарны, вот в чем дело. Ну и подчинялись, само собой. Думаете, из-за силы? Да ничего подобного! Подчинялись потому, что лучше мужчин никто не знает, чего хотят женщины, вот! Мгм. А неплохо сказано…
Все закивали, что да, мол, лучше не выразить.
— Усвоила, стрекоза? — спросил губернатор.
Стрекоза, которая вполне могла оказаться в числе жен Сумитомова предка, скромно потупилась. Как-то все перепутано в наше время, никогда не знаешь, кого почитать, а кому читать наставления. Впрочем, губернатор наш в это время и жил, ориентировался прекрасно.
— Так-то лучше, — кивнул он. — Главное — в доступной форме объяснить женщине, чего ж ей хочется, и не дать опомниться. Свидетели, быстренько расписываемся! Мы-то ничем не рискуем, хе-хе. Анджела, а где пергамент?
— Да он под стол закатился, — простодушно сказала Анджела. — Парамон, подвиньтесь, пожалуйста.