В районе не хватало щебня, поэтому машина катилась, слегка поскрипывая и сотрясаясь, по бревенчатой гати, уже наполовину изношенной после месячного пользования, а в некоторых местах затопленной грязью, хотя наиболее крупные повреждения уже были исправлены.
Гуськом тащились взлохмаченные бородатые ландштурмисты и солдаты нестроевых частей, неся на плечах круглые бревна. Они шли со станции узкоколейки, ими же проведенной, где стояли разгруженные вагонетки.
Через канавы машина шла по мосткам, тяжелые сваи которых, подпертые и скрепленные по всем правилам техники, были залиты дождевой водой. Затем дорога врезалась в лес, усеянный бараками, где в удобных и чистых помещениях приютился штаб батальона.
Появление его превосходительства вызвало обычную в таких случаях суматоху.
Без конца и края тянулась искромсанная в клочки опустошенная земля. Ноги вязли по колено, передвигаться можно было лишь благодаря множеству проложенных во всех направлениях широких и узких мостков… Целые леса, пущенные в дело, начиная от стволов и кончая еще неокрепшими ветвями и даже тонкими прутьями, устилали затопленную весенней грязью, изуродованную землю. На более высоких и поэтому более сухих местах неутомимо пробивалась первая зелень, а вокруг бараков уже расцветали незабудки и маргаритки.
Командиры, оповещенные через штаб о прибытии его превосходительства, явились во всем походном снаряжении, в крагах над шнурованными ботинками, с загорелыми под шлемом лицами, с блестящими энергичными глазами. Некоторые фигуры обращали на себя внимание множеством орденов, либо объемистым животом, либо рубцами на лице.
Обер-лейтенант Винфрид видел, как фон Лихов, весьма милостиво настроенный, с сияющим лицом, приветливо кивая, расхаживал взад и вперед среди офицеров. Опытному глазу адъютанта нетрудно было установить в любую минуту, преподносят ли офицеры приятные или неприятные вести его превосходительству.
Самого Винфрида обступила толпа сверстников-лейтенантов, командиров рот. Уже давно во главе батальонов стояли обер-лейтенанты и капитаны, во главе рот — молодые лейтенанты, а в одной из бригад дивизии какой-то капитан фон Зюльзиг даже командовал полком.
Благодаря толкам, возникавшим при передаче приказов из уст в уста, весть о предстоящем сокращении и передвижке отпусков уже дошла в окопы, до командиров рот. Частью с наигранным юмором, частью с возмущением и резкой насмешкой эти люди в потрепанных серых мундирах расспрашивали о степени достоверности и важности этого «приятного нововведения».
Винфрид чувствовал большое облегчение оттого, что имел возможность, не кривя душой, все это опровергнуть. В большом деревянном бараке, где помещалась столовая, они съели по бутерброду, выпили по рюмке крепкого коньяку и отправились пешком по новым мосткам, на смотр.