«Интересно, я их пугаю?» – думает господин Лин. Он оглядывает себя, но видит лишь огромный бесформенный шерстяной шар, состоящий из намотанных шарфов, шапки, пальто и свитеров. «Наверное, я их пугаю. Должно быть, кажусь им злым призраком, переодетым в старика», – господин Лин усмехается своим мыслям.
Напротив него на другой стороне улице человек сто толпится у входа в парк. Кое-кто, наоборот, выходит. Два течения, пестрые, шумящие, сталкивающиеся, порой становятся водоворотом, который напоминает о сезоне дождей в деревне и о реке Боли недалеко от прежнего дома Лина.
Название реки связано с легендой о женщине, чьи дети утонули во время купания. От горя она и сама бросилась в воду. Иногда по вечерам, если сидеть на берегу в тишине, можно услышать плач безутешной матери – ее призрак выходит из воды поделиться своей печалью.
Но это просто легенда, которую по вечерам нашептывают детишкам, чтобы они были осторожны, играя у воды. На самом деле река очень красивая, прозрачная и богатая рыбой. Искупаться в жару – радость жизни. В реке полно креветок и маленьких крабов – их можно поджарить на углях. Еще к ней на водопой водят буйволов. А женщины стирают в реке белье, моют голову, и волосы плавают на поверхности, напоминая шелковые черные водоросли. В воде отмокает бамбук – прежде чем попасть в кастрюлю или на сковороду. Вода отражает цвет деревьев, чьи корни уходят далеко вглубь, питаются влагой из недр реки. Желтые и зеленые птицы едва скользнут по поверхности и упархивают восвояси. Словно солнечные лучи, неуловимые почти воображаемые блики.
Господин Лин моргает. Однажды он расскажет обо всем этом Сандью – о реке, о деревне, о лесе, о силе своего отца и улыбке матери. Старик снова смотрит на вход в парк. Ему интересно, что там такого удивительного, почему столько семей туда спешат. Но парк – на другой стороне улицы, а по улице под аккомпанемент клаксонов в бело-сером дыму носятся машины.
Время уходит. Господин Лин чувствует движение времени по тому, как холод пробирается сквозь его ботинки, сквозь три пары его носков и достигает, наконец, ступней. Время уходит, а он все еще один на скамейке. Человек-гора куда-то запропастился. Может, он здесь не каждый день. А может, он больше не появится?
Карман с пачкой сигарет, который топорщился радостно, теперь топорщится с печалью. Господину Лину невыносимо грустно – старик вспоминает о руке человека-горы на своем плече, вспоминает о том, что на самом деле, они с внучкой одни-одинешеньки на свете. Их двое, и они одиноки. А родина очень далеко. Ее фактически больше нет. Она разлетелась на щепки воспоминаний и снов, живых лишь в голове усталого старика.