Человек-гора попытался навести справки. Спустя несколько дней после исчезновения старика, когда Барк понял, что господин Tao-laï уже не придет, он отправился к дому, куда так часто провожал друга. Консьерж сказал, что раньше на первом этаже располагалось общежитие для беженцев, но теперь помещение закрыто и продано – скоро здесь будет рекламное агентство или агентство недвижимости – точно не известно.
Господин Барк описал своего друга.
– Ах да, я знаю, о ком вы говорите! – заявил консьерж. – Старик был незлобивый. Держался особняком, но доброжелательно. Пару раз я пытался с ним пообщаться, но он ни слова не понял. Другие беженцы над ним смеялись. Теперь его здесь больше нет. Женщины увели его.
Служащие в конторе по делам беженцев долго искали в своих списках человека по имени Tao-laï, но так и не нашли. Барк удалился восвояси с чувством глубокого разочарования и тоски.
Уже поздно. Человек-гора собирается домой. Но он не любит возвращаться в свою квартиру. В последнее время, только сидя на скамейке с сигаретой в зубах, Барк чувствует себя спокойно, потому что сигареты напоминают о друге. Достав пачку, он стучит по донышку, сигарета выскакивает, Барк зажимает ее губами, закуривает, прикрывает глаза, наслаждается первой затяжкой.
И внезапно, пока ментоловый дым проникает в тело, пока человек-гора пребывает в легких сумерках, глядя на мир сквозь опущенные ресницы, издалека раздается голос, будто идущий из другого мира:
– Bonjour! Bonjour!
Господин Барк вздрагивает. Открывает глаза. Голос принадлежит его другу! Он его узнал!
– Bonjour! Bonjour! – продолжаются крики.
Человек-гора вскакивает. Крутится как волчок, пытается понять, откуда идет голос, все более громкий и близкий, несмотря на душащий рев бесчисленных моторов и гул клаксонов. У господина Барка екает сердце. Наконец-то! Совсем рядом, в тридцати или двадцати метрах от него – господин Tao-laï, почему-то одетый в синий халат, с вытянутой рукой и лучезарной улыбкой на пергаментном лице, спешит навстречу другу с воплем «Bonjour! Bonjour!». Барк подбегает к самому краю тротуара. Он счастлив. Кричит:
– Стойте там, господин Tao-laï! Не двигайтесь! Осторожнее! Машины!
От радости и усталости старик позабыл и об улице, и о машинах, о мотоциклах, грузовиках, автобусах, которые едва успевают затормозить в последний момент, чтобы не задеть и не сбить безумца. А тот, светясь от восторга, движется вперед с такой легкостью, словно летит на облаке или плывет по пруду.
Теперь господин Лин может хорошо разглядеть Барка. Слышит его приветствие.