— Да и не говори.
— Да я еще и в прокуратуре работаю. Многих и дела их не приглядные по служебной так сказать информации знаю. У нас то гараж с милицией один. В водителями общаемся.
— А, тогда понятно! Ты кстати помнишь — теску своего. Генка как его мать забыл фамилию. В ГАИ сейчас работает он учился с нами в школе — правда, на восемь лет по моложе!
— Морозов?! Так знаю! Мы с ним частенько бутылочку давим! Ха! Ха! — Стрежнев рассмеялся низким басом.
Степанов посмотрел на одноклассника и улыбнулся. Он, был очень похож — на не стриженного цыгана. Смуглый, волосатый с пышными усами. Руки мозолистые — под ногтями грязь. Тем не менее, на левой руке на безымянном пальце — большая золотая печатка.
— Ты, что так, смотришь то на меня? Леха?
— Да вот как — то все грустно! Молодость прошла! Дети уж большие. А в жизни то так все как — то не складывается!
— Ну! Что ж, не складывается?! Жена то как?
— Да разведен я! Два раза уже. Один сейчас живу.
— А! Это уже плохо!
— А ты как дети то есть?
— Да, два сына. Один вот в армии. Второй в восьмой класс ходит. В нашу же школу. У них даже классная комната та же!
— Хорошо! А жена?
— Жена — Вика. Но ты, ее не знаешь. Она со второй школы. Ровесница. Мы с ней после армии поженились. Она, до армии еще — забеременела. Вот, пришел — родила и, расписались. Так и живем вот уже двадцать лет!
— Ну, хоть ту все хорошо! — Степанов выбросил окурок в окно.
— Да, Алексей — ты так и не сказал о себе. Ты вроде как майор уже?!
— Нет. Подполковник. Заместитель начальника уголовного розыска области.
— Подпол? Ну, молодец! Рад! Рад! Глядишь — полканом станешь!
— Да куда там?!
— А че? Вот раскрутишь нашего маньяка и получай! Звезду! Как там, у Владимира Семеновича — вот покатилась большая звезда вам на погоны!
— Да какой там! На пенсию — чую, отправят! Кстати о деле. Ты то сам что думаешь обо всем этом? Что говорят в поселке? Что вообще слышно?
Стрежнев, задумался и, тяжело вздохнув, посмотрел, в лобовое стекло. Степанов не торопил его с ответом. Геннадий, помолчав, тихо сказал:
— Да — дело то гнилое. Прямо и не знаю. В поселке, честно говоря — уже паника среди баб. Мало кто из них ходит вечером по улицам. С работы у руководства с вечерней смены — автобусы требуют. Целый год уж почти. Сначала то не очень. А после пятой совсем напугались. Вот и сегодня — не знаю, как Волчек будет скрывать эту информацию. Она вообще запретила говорить о этом деле. А тут опять. Поползут слухи. В общем.
— Хм, как это не говорить?
— А, так Леша! Так! Завтра — гляди — на работу тетки не пойдут. У нас то — не город. Ментов нет. Не хватает. Да и не поставишь ведь их вот тут в глуши. Территория то района ого го! А если говорить, что, мол, не можем мы, пока поймать этого изверга — так вообще до бунта дойдет. В общем, хреновая история! Я и своей, говорю — что б на смену, только с подружками. Обратно — сам, когда могу, забираю!