— Вот. Вот он. А что вы думаете, что среди этого списка есть потенциальный подозреваемый?
Степанов ничего не ответил. Он вглядывался в напечатанные на листке фамилии.
— Нет, так не честно! Алексей Иванович, вы думаете. Что, кто — то из них?
Степанов загадочно посмотрел на Разина и пробубнил:
— Возможно. Многовато — однако. Сто тридцать восемь человек.
— Так это за все года! — пояснил Разин.
— У тебя копия этого списка есть? — Алексей свернул листок и положил в карман.
— Ну, есть? И что?
— А, вот что Андрюша. Выдели из этих ста тридцати восьми фамилий тех. Кто имеет права и тех — кто работает водителями. Вот что. И кстати — вчера снегопад был, происшествий то нет? Никого не нашли?
— Да нет — слава Богу! Все тихо! Да и, как правило — этот козел интервал между убийствами больше делает — от двух до трех недель!
— Не зарекайся! Всякое может быть!
— Не понял?
— Ну, вот по поселку то слух пустили — что это Метелкин убийца?
— А, что его пускать! Я не знаю — как вот похороны пройдут! Боюсь — родственники убитых — учинят на кладбище вандализм! Уже слышал — мол, могилы Метелкина — быть не должно!
— И что делать будите? — насторожился Степанов.
— А, что делать. Пришлось в тайне вот могилу в другой деревне на другом кладбище капать. За тридцать километров отсюда. Вознесенка. Там вроде — как и похоронят. Но мы на всякий случай — туда наряд милиции послали! Мало ли чего!
— Во сколько говоришь похороны?
— В час!
— Так нам надо ехать! Собирайся, и поехали! Пока доедем! Пока то се!
— Я Алексей Иванович. Так весь район скоро тут знать буду! — ворчал Попов по дороге в Вознесенку. — Ни минуты покоя. Попов туда. Попов сюда. Что на этот раз?!
Степанов, покосился на водителя и, подмигнув иронично ответил:
— Ты, Вова, еще деревенских похорон не видел.
— Чего?! Каких еще похорон? — недоверчиво переспросил Попов — глядя на дорогу.
— Простых. Похорон. На кладбище едим. Вот. Посмотришь.
— Нужны они мне ваши похороны. Лучше решите вопрос — где мы с вами тут на ночлег остановимся? — ворчал Попов.
Степанов, посмотрел на Разина и, кивнув ему головой — махнул рукой в сторону водителя.
— Эту Вознесенку — у нас пьяной деревней зовут. — сказал Разин вглядываясь в проплывающий мимо окна пейзаж.
— Почему пьяной? — спросил Степанов.
— Да, было дело. На заре перестройки. Отличилась эта деревня. Купили спирт на свадьбу. А в деревни всего дворов то — пол сотни будет. Из них тридцать живых, остальные брошенные дома стоят. Так вот они всей деревней напились и поугарали. Девятнадцать человек тогда после той свадьбы умерло! Там на кладбище местном — целая братская семья алкашей лежит. Больше то и могил свежих нет. А в деревне, если пол сотни жителей наберется — и тогда хорошо! Вот так — ее пьяной и прозвали. Да там одни алкаши, деды, да бабки — остались. Поэтому мы это кладбище и выбрали — от греха подальше.