27 января в «Цеппелин» направили радиограмму следующего содержания: «Зажигательный аппарат радиомины уничтожен. Относительно друзей, в зависимости от вашего решения. Если это поможет ускорению выполнения моего задания, я согласен, но чтобы люди были вами проверены и я их лично знал и им бы доверял»; «Ваша телеграмма № 3 плохо расшифровывается и мне непонятна. О чешских кронах здесь ничего не слышно. Сообщите яснее, что я должен узнать о них». «Грефе. Ваш радист быстро передает, не соблюдает пауз между группами, Лиде принимать тяжело. Прошу указать радисту [на] необходимость отчетливой работы».
31 января СМЕРШ вышел в эфир: «Краус. В час тяжелых испытаний заверяю преданности делу. Что бы ни случилось, буду добиваться выполнения поставленных мне задач и жить надеждой победы. Прошу передать приветы и лучшие пожелания всем друзьям по борьбе. Петр». Из «Центра» радировали: «Нумерацию ваших телеграмм начинайте каждый месяц с нового номера. Сокращения, употребляемые при сброске груза: сегодня сброски нет – 416; сегодня сброска – 445».
Следующий сеанс – 7 февраля. «Цеппелину» сообщили: «Последняя ваша радиограмма непонятна. О какой сброске идет речь? Если это касается друзей, которых вы имели в виду направить ко мне, то прошу вначале сообщить, кто они и знаю ли я их лично».
«Цеппелин» в тот же день прислал две шифровки: «Петр и Лида, сердечные приветы. Во всяком случае, мы победим. Может быть, победа ближе, чем мы думаем. Помогайте и не забывайте вашу клятву. Петр»; «Слушайте радиостанцию «Комитета освобождения народов России» на волне 1339 метра в 12.45, 14.00, 10.15, 19.05, 22.15 и 01.45 по моск [овскому] времени. Слушать можете только на радиоприемник, но не на вашу рацию».
Следующий сеанс состоялся 13 февраля: «Благодарим за приветы. Преданности делу не сомневайтесь. Сделаю все, что в моих силах. Петр. Слушать станцию комитета освобождения не могу из-за отсутствия приемника, который был вынужден бросить в пути».
В ответ 15 февраля 1945 года «Цеппелин» сообщил: «Вам непонятная телеграмма содержит условные обозначения, чтобы вас скорее известить в случае сброски груза».
«Цеппелину» нужно было показать, что Таврин постоянно думает о реализации плана покушения на Сталина, не сидит без дела. Для «оживления» игры в «Цеппелин» 27 февраля сообщили шифровку, передачу которой санкционировал заместитель наркома госбезопасности Кобулов: «Познакомился [с] врачом – женщиной, имеет знакомых [в] Кремлевской больнице. Обрабатываю».
Немцы дали Таврину задание: обзавестись связями с женщинами, работающими в Кремле. Интересно, как Таврин на улицах Москвы опознал бы сотрудниц Кремля, Совнаркома, ЦК ВКП (б)? По внешнему виду? Здесь немцы проявили свою некомпетентность, незнание советской действительности, порядков. Все технические сотрудники Кремля и ЦК, машинистки, официантки, судомойки и прачки, насквозь просвечивались органами НКВД, изучались их родственники, круг знакомых, многие из них имели воинские звания.