– Я знаю, что ты не веришь в совпадения, Терри, но на данный моменту тебя ничего больше нет. Найди зацепку в кассетах, я отдам запись капитану, и тогда уж Твилли и Фридман у нас попляшут. Но пока у тебя ничего нет… Я сейчас в немилости, и мне требуется нечто большее, чем простое совпадение.
– А звонок Таферо?
– Какой звонок?
– Он каким-то образом узнал, что Ганн в вытрезвителе, пришел и поручился за него, чтобы на следующую ночь его могли прикончить и свалить убийство на Босха.
– О звонке я не знаю… даже если звонил не Цукер, это мог быть кто-то другой, с кем Таферо договорился. Остальные твои слова – только догадки, не подтвержденные ни единым фактом.
– По-моему, здесь достаточно…
– Прекрати, Терри. Ничего не хочу слушать, пока у тебя не появится чего-то конкретного. Мне пора на работу.
Вернулся Лукас, толкая тележку с маленьким телевизором.
– Я подключу, – сказал он.
– Мистер Лукас, мне надо идти: у меня назначена встреча, – извинилась Уинстон. – Мой коллега посмотрит записи сам. Благодарю вас за сотрудничество.
– Счастлив быть полезным, мэм.
Уинстон посмотрела на Маккалеба:
– Звони.
– Хочешь, чтобы я подвез тебя к твоей машине?
– Здесь всего несколько кварталов. Пройдусь пешком.
Он кивнул.
– Доброй охоты, – сказала она.
Маккалеб кивнул. Когда-то Уинстон уже говорила ему это, и то дело ничем хорошим не кончилось.
Лэнгуайзер и Крецлер сказали Босху, что собираются завершить свой план к концу сегодняшних слушаний.
– Он наш, – улыбнулся Крецлер, наслаждаясь приливом адреналина, сопровождавшим принятие решения спустить курок. – К тому времени как мы закончим, он будет спутан, как индейка. Сегодня у нас Хендрикс и Кроу. Мы получили все, что нужно.
– Кроме мотива, – заметил Босх.
– Мотив не важен, когда преступник явный психопат, – сказала Лэнгуайзер. – Присяжные не уйдут под конец в свою комнатку, рассуждая: «Н-да, но каким же был мотив?» Они скажут, что этот тип – мерзкий извращенец, и…
В зал вошел судья, и она понизила голос:
– …мы его упрячем.
Судья пригласил присяжных, и через несколько минут обвинение представило своих последних свидетелей на процессе.
Первые три свидетеля были какими-то кинодеятелями, присутствовавшими на приеме в честь премьеры в день смерти Джоди Кременц. Все подтвердили под присягой, что видели Дэвида Стори на премьере и последовавшем приеме с женщиной, в которой они по представленным фотографиям опознали Джоди Кременц. Четвертый свидетель, киносценарист по имени Брент Уигген, показал, что ушел с приема за несколько минут до полуночи и ждал, пока служащий подгонит его машину, вместе с Дэвидом Стори и женщиной, в которой он также опознал Джоди Кременц.