– Я тоже должен вернуться к работе. Удачи в вашем расследовании, мистер Маккалеб.
Маккалеб кивнул. Фосскюхлер снова сел на вращающийся стул и взялся за крохотную кисточку.
– Мы можем пойти ко мне в кабинет, – сказала Фицджералд. – Там у меня есть все альбомы из нашей библиотеки. Я покажу вам работы Босха.
– Это было бы прекрасно. Спасибо.
Миссис Фицджералд направилась к двери. Маккалеб на мгновение задержался, бросив последний взгляд на картину. Его взгляд притягивала верхняя часть – клубящаяся тьма над пожаром.
* * *
Кабинет Пенелопы Фицджералд оказался закутком шесть на шесть в комнате, занимаемой несколькими ассистентами куратора. Она втиснула туда стул из соседнего закутка, где никто не работал, и предложила Маккалебу сесть. На столе в форме буквы «L» рядом с ноутбуком Маккалеб заметил цветную репродукцию в стиле картины, над которой работал Фосскюхлер. Она состояла из трех частей – самой большой была центральная – и изображала тот же хаос: множество фигур, разбросанных по пространству полотна, сцены разврата и пыток.
– Узнали? – спросила Фицджералд.
– Босх, верно?
– Подписанное произведение. Триптих «Сад наслаждений», находится в мадридском Прадо. Я как-то простояла перед ним четыре часа. И этого было недостаточно, чтобы разобраться во всем. Хотите кофе или воды, мистер Маккалеб?
– Нет, спасибо. И называйте меня Терри.
– А вы можете называть меня Неп.
Маккалеб поднял бровь.
– Детское прозвище.
Он кивнул.
– Итак, – продолжила Фицджералд, – у меня есть альбомы с репродукциями всех идентифицированных работ Босха. Расследование важное?
Маккалеб кивнул:
– По-моему, да. Убийство.
– А вы вроде консультанта?
– В свое время я работал в ФБР. Детектив из управления шерифа, назначенная на это дело, попросила меня ознакомиться с материалами и высказать свое мнение. Это и привело меня сюда. К Босху. Простите, я не могу вдаваться в детали дела. Я собираюсь задавать вопросы, но не смогу ответить на ваши.
– Черт! – Фицджералд улыбнулась. – Как увлекательно.
– Знаете, все, что можно, я обязательно буду говорить.
– Логично.
Маккалеб кивнул.
– Из слов доктора Фосскюхлера я понял, что о человеке, написавшем картины, известно немногое.
Фицджералд кивнула.
– Иеронимус Босх является загадкой, и не исключено, что останется загадкой навеки.
Маккалеб развернул на столе свои бумаги и начал записывать.
– Он обладал феноменальным воображением. Весьма необычным для своего времени. Или любого времени, коли на то пошло. Его творчество совершенно исключительно, пять веков спустя оно по-прежнему остается предметом изучения и все новых и новых интерпретаций. Однако большинство современных исследователей называют его провозвестником гибели. Творчество Босха наполнено знамениями рока и адских мук, предупреждениями о расплате за грехи. Короче говоря, его картины в основном содержали вариации на одну и ту же тему: глупость рода человеческого ведет нас всех в ад, ибо он – наше конечное предназначение.