На Регарди кто-то упал, и, прокатившись по нему, исчез в пустоте. Победа тишины была недолгой. Второй раз мир вторгся в голову Арлинга громкой бранью на керхар-нараге и свежим ветром, который подобрал с земли пригоршню пыли и бросил ему в лицо, насыпав на нем маленькие барханы. Регарди наклонил голову и коснулся ухом земли – земли, а не дна ящика! Кожу царапнула сухая корка такыра, но ее прикосновение было приятно.
Арлинг втянул свежий воздух, наслаждаясь забытым вкусом и запахом. Они были бесподобны. На земле ветра почти не чувствовалось, но ему хватило и легких касаний, чтобы разогнать сумрак и кошмары последних дней. Образы Нехебкая, змей-септоров, тесного гроба, зарытого глубоко в землю, еще долго будут терзать его, но сейчас они превратились в тонкие струйки ночного тумана, исчезающие с первыми лучами солнца.
Вспомнив о светиле, Регарди решил, что день уже отгорел. Земля еще сохраняла жар, но в воздухе чувствовалась суровая поступь ночного холода. И ветер пах, как всегда пах на закате. Он словно впитывал в себя теплые частицы золотого марева, тонущего в горизонте. После ящика с септорами воздух такыра казался кладом, наполненным всем, что нужно для счастья. Неважно, как Арлинг выбрался из гроба, и кто сейчас дрался рядом с его телом. Главное – он дышал.
Хотелось смеяться. «Это истерика, – подумал он, но тут же себя поправил: – Нет, это приветствие жизни». У него была хорошая память на людей и те, кто хоть раз встречались ему в жизни, запоминались навсегда. Он знал кочевников, которые катались рядом по песку, стараясь задушить друг друга, но затуманенная Испытания Смертью голова не могла вспомнить ничьи имена.
– Эй, – крикнул он на керхар-нараге, – у вас есть вода?
Вместо громких слов получился невнятный хрип, но его услышали. В другой ситуации он предпочел бы незаметно исчезнуть, чтобы не привлекать к себе внимания керхов, но сейчас ему нужна была помощь, пусть даже и от врагов. Он не пил больше шести дней, и хотя тяга к жизни продолжала удерживать его в сознании, Арлинг чувствовал, что ее хватит ненадолго.
– Ты очнулся, Сих-Гаран! – прозвучал знакомый голос. Теперь Регарди вспомнил его имя. Молодого керха звали Аршак, и если Арлинг оказался на поверхности благодаря ему, то трудно было не поверить в судьбу. Аршак, сын вождя из племени «Идущие под Солнцем», спасал его уже дважды. Много месяцев назад он подобрал Арлинга раненым на могильнике керхов, посчитав его навьялом. Кочевники верили, что навьялов посылала на помощь Великая Мать Рарлапут в тяжелые времена. Аршака не смущало то, что Арлинг был драганом. «Навьял может быть слепым, безруким, безногим или даже нарзидом – каким угодно, – заявил он ему тогда. – Главное, что ты творишь чудеса». Чудесами керх называл непонятные совпадения, когда самумы, несколько раз настигавшие их в пути, вдруг поворачивали обратно. Аршак верил, что их спасал Арлинг, на спине которого была нанесена татуировка с загадочными символами, оставленная в подарок колдуном Маргаджана. Керх был убежден, что в Арлинге переродился не простой навьял, а знаменитый герой керхских мифов – Сих-Гаран. И хотя кроме Аршака никто из керхов не верил в божественное происхождение Регарди, именно вера молодого кочевника помогла Арлингу отыскать ниточки к Сейфуллаху.